Мужчина мучительно покраснел. Перед глазами ожил образ девушки из сна.
– Спасибо, Регина Павловна! Сегодня же этим займусь! – он поднялся из за стола, церемонно поклонился. – Мне пора!
– Не смею задерживать! И без любовницы домой не возвращайтесь! – Она шутливо хлопнула его по загривку, и убирала посуду в мойку. Посуду мыла всегда соседка, это было одно из условий «соседского симбиоза».
Ермаков решил позвонить экскаваторщику домой, открыл записную книжку, и вдруг понял, что отлично помнит номер. Очередная странность нынешнего утра. Алексей лишь однажды звонил домой помощнику бригадира, память у «пробитого» боксера оставляла желать лучшего. Цифры сами по себе объявились в голове. Он распахнул книжку, ошибка исключена. Ей Богу чертовщина! Ответил тихий женский голос.
– Слушаю, вас…
– Здравствуйте! Можно позвать Сергея Ивановича!
Тяжелый всхлип, женщина едва сдерживает рыдания.
– Его нет… а кто это говорит?
– Мы с ним вместе работаем. Меня зовут Алексей Ермаков.
– О, Господи! Забрали его утром! Приехали, ничего не объяснили и забрали…
– Милиция?
– Леший их разберет! Они сейчас все в штатском ходят! Я нашего участкового знаю, уже три раза звонила ему. Он говорит, нет пока состава преступления! Говорит, может быть это знакомые его… Откуда у нас такие знакомые?! – женщина рыдала в голос.
– Извините, я перезвоню, – он повесил трубку. Разговор произвел удручающее впечатление. Алексей набрал Костин номер. После томительно ожидания, ответил незнакомый мужской голос.
– Слушаю!
– Константина позовите!
– Он сейчас не может подойти.
– Какого черта?! Ты кто такой?!
– Это его знакомый. Перезвоните позже… – короткие гудки. Ермаков лихорадочно нажал автоповтор. «Номер выключен, или находится вне зоны действия сети».
– Дьявольщина! – Он накинул куртку, и выскочил на лестницу. Из коридора что- то крикнула Регина Павловна, но мужчина ее не услышал. Он быстро сбежал по лестнице, и выскочил на улицу.
Весна обрушилась на улицы города пьянящим солнечным светом, и многоголосым птичьим гвалтом. Еще вчера вдоль тротуаров лежали кучки ноздреватого снега, а сегодня по асфальту струились черные ручейки. Алексей жил на углу Лиговки и Обводного канала. Костя завис в баре на Васильевском острове, он снимал комнату на двенадцатой линии, и называл себя «островитянин». Повинуясь неясному порыву, мужчина побежал трусцой. Лихая бодрость будоражила его с раннего утра. Он выскочил на Обводный канал, и помчался вдоль набережной. Редкие прохожие провожали человека удивленными взглядами. Он перешел на упругую рысь, и бежал настолько быстро, что казалось, пешеходы застыли на месте. В считанные минуты он домчал до Московского проспекта, и вынужден был сбавить темп. Здесь было людно. Приходилось лавировать между фигурами, что он делал как заправский слаломист. Алексей подбежал к Благовещенскому мосту, уверенно проскочил перед взвизгнувшей тормозами машиной, и оказался на Васильевском острове. Здесь он вспомнил, что не взял бумажку с адресом, но это не имело значения. Цифры послушно объявились перед глазами. Спустя пару минут он стоял у дверей пивного бара. Угол шестнадцатой линии и Среднего проспекта. Ошибка исключена. Дыхание было ровное, сердце стучало бодро и четко. 11.19. Милейшая Регина Павловна предпочитала слушать радио. Он отчетливо вспомнил, что перед тем как выскочить из дома, было одиннадцать часов. Расстояние не менее четырех километров. Конечно, это не мировой рекорд, но учитывая, что он петлял как заяц, результат впечатлял. Алексей толкнул тяжелую дверь, и вошел в бар.
