Скорее повинуясь приступу гнева, нежели следуя здравому смыслу, инспектор дернул хромированную ручку двери. Та на удивление легко поддалась, дверца открылась, изнутри пахнуло зверинцем. Офицер не успел проанализировать необычные ароматы, из внедорожника высунул голову самый настоящий полярный медведь, оскалил огромные желтые клыки, и огласил Невский проспект громким ревом. Женщина от неожиданности отпрянула, и уронила на асфальт авоську с продуктами. Вдребезги разбилась банка консервированных томатов, алая как кровь густая жидкость оросила сухой асфальт. Мужчина повернулся вокруг своей осей, и задал стрекача вдоль канал Грибоедова. Остальные зеваки потеряли дар речи. Они таращились на хищника, с таким выражением лиц, будто из салона «хаммера» выпрыгнул инопланетянин. И было от чего потерять голову! Медведь был совсем небольшой, – подросток, он с трудом умещался в тесном кузове джипа, но зверь обладал суровым полярным нравом и серьезными клыками. Инспектор инстинктивно замахнулся жезлом, как умелый укротитель. Мишка наклонил голову, решив, клацнул могучими челюстями, и перекусил полосатую палочку напополам. Офицер насупился как обиженный ребенок, у которого отобрали ценную игрушку. Психологи утверждают, что в стрессовых ситуациях люди ведут себя на автоматизме. Они становятся естественными как малые дети, на этом принципе основан алгоритм тестирования личности. Лишившись заветного орудия, инспектор выдал ключевую фразу, на которой взросло не одно поколение сотрудников ГИБДД.
– Капитан Савчук! Ваши документы!
Медведь проигнорировал требование офицера, выплюнул мятый жмых, и лениво махнул могучей лапой. От удара инспектор рухнул на проезжую часть, завизжали тормоза, автобус затормозил в полуметре от распластанного на асфальте человека. Мускулистая мужская рука высунулась из дверного проема внедорожника, невидимый пассажир оттеснил хищника в салон, дверца захлопнулась, и «хаммер» с ревом умчался в сторону Адмиралтейского собора. Капитан поднялся на ноги. Казенная форма оказалась располосована на груди, следы когтей дикого зверя отпечатались на голой груди, не причинив сотруднику полиции вреда. Толстуха всплеснула руками.
– Вы прямо в рубашке родились, гражданин начальник!
Вокруг собиралась толпа, из автобуса выскочил водитель, на бледном лице витала растерянная ухмылка.
– Я ничего не нарушал… Я ничего не нарушал! – оно повторял одну фразу, как мантру.
Инспектор отправил расползающиеся лохмотья, сделал суровое лицо, и неожиданно грохнулся в обморок.
Мальчишка первым очнулся от столбняка. Он выключил режим видеосъемки, и набрал телефон скорой помощи. Время близилось к часу дня, от томатного пятна, разлитого на асфальте, поднимались сладкие испарения.
* * *
Стрелки часов на думской башне застыли в положении перевернутого острого угла. Час дня. С высоты двадцати трех метров старая часть города раскинулась как на ладони. Прямые улицы, расходились веером от здания Адмиралтейства. В лучах полуденного солнца город был похож на гигантский торт, так и ждущий, чтобы кулинар разрезал острым ножом сливочную пасту. Люди суетились возле лежащего без движения полицейского, издалека завывала сирена «скорой помощи». Богатырского сложения мужчина прильнул к стеклу, и мрачно следил за тем, как «хаммер» лавирует по Невскому проспекту.
– Ледь в жилу, ромам! – от его зычного баса дрожали стены купола. Он налил себе в бокал пахучей браги, и одним глотком осушил содержимое до дна.
