Станислав недовольно топтался в углу, как взнузданный рысак.
– Тренер! Я остываю…
– Поработай с Лариком пока… Только аккуратно! – отрывисто бросил тренер. – Ларик шлем надень. У нашего чемпиона садистские наклонности! – пробормотал он себе под нос.
Тучный увалень Степа Ларионов, был безобидным деревенским пареньком. В секции над ним беззлобно подшучивали. Он брался за любую работу, запросто мог подмести пол в зале, когда уборщица брала выходной, и бегал за минералкой. Он занимался боксом с раннего детства, но не имел ни малейших спортивных талантов. Иногда он выступал спарринг партнером для разогрева. Ребята его жалели, боксировали скорее ради развлечения. В настоящий момент он прыгал через скакалку. Услышав тренера, послушно кивнул, отложил скакалку, и важно сопя, надевал перчатки и шлем.
– Что я буду делать с этим обмороком?! – недовольно прокричал Станислав.
– Отработай левый боковой, – рассеянно бросил Михалыч. Он помял трицепс Ермакова, надел лапы, выставил их перед собой. – Давай, Леша! Точные и прямые. Работай «двойками»!
Мужчина встал в стойку. Выстрелил несколько парных прямых, тренер махнул лапой, боксер легко поднырнул, кожаная лапа просвистела над головой. Опять два точных прямых, взмах лапой, Алексей играючи уклонился.
Тренер опустил руки.
– Если бы я не знал тебя столько лет, то решил бы, что все это время, ты морочил нам голову!
– Андрей Михайлович! Я сам не понимаю… сегодня, чудной день какой- то!
– День рождения Ленина! – усмехнулся Михалыч. – За одну ночь боксерами экстра класса не становятся!
– Получается, что я – боксер экстра класса? – простодушно улыбнулся Ермаков.
– То, что я вижу сейчас, да… Давай дружок, поработай на ринге! Надевай шлем!
Из распахнутых окон лился прозрачный солнечный свет, бесшабашная шумела молодая листва. И на душе у человека бушевала такая же светлая огненная весна. Он схватил первый подвернувшийся под руку шлем, за спиной раздался грузный шум упавшего тела. На ринге, лицом вниз лежал Ларик. Длинные руки вытянуты вдоль туловища, ступни повернуты носками вовнутрь. Налицо тяжелый нокаут. Кричал Михалыч. Старый тренер взлетел на ринг как юноша, поднес ватку с нашатырем к носу, Ларик открыл мутные глаза, глупо улыбался.
– Смотри на пальцы! – тренер растопырил перед его лицом пятерню. – Сколько пальцев видишь?! Говори!
– Три… слабым голосом произнес Ларик. Он пытался встать на ноги, и завалился на бок.
– Лежи на месте! А сейчас сколько пальцев?!
– Пять…
– Отлично. Умница.
Звягинцев стоял в своем углу, облокотившись локтями на канаты. На губах блуждала кривая ухмылка.
– Какого черта ты это сделал?! – рявкнул Михалыч. Тот равнодушно пожал плечами.
– Я отрабатывал левый боковой, как вы и говорили!
Алексей поднырнул под канаты, помог Ларику подняться. Парень бессмысленно таращился по сторонам.
– Леха! Это ты?!
– Я, конечно я, приятель! Пойдем в душ!
Ермаков кивнул ухмыляющемуся чемпиону.
– Не хочешь поработать со мной?
– Жду не дождусь!
В раздевалке он усадил Ларика на скамейку. Подошли товарищи, принесли бутылку с водой. Парень уже очухался, благодарно кивал головой, жадно глотал соленую «Боржоми».
– Я случайно прозевал прямой… – оправдывался он. – Попался на обманку. Он показывал мне с левой, и подловил правым прямым. Я и зевнул!
Алексей вышел в зал. Звягинцев издалека помахал рукой, как бы приглашая на светскую вечеринку. Тренер неприязненно покосился на чемпиона.
