– Сэр Бенджамин, думаю вы понимаете, почему я не могу отнести вас к остальным. Прощайте, мой добрый друг. Не знаю, почему вы намеревались сделать то, что намеревались, но верю, что была дорога вам, – она закрыла глаза погибшему рыцарю и накрыла его покрывалом.
Лошадь была готова. Леди погладила животное и отправилась в путь. Она накинула капюшон на лицо как можно ниже. Рассветное солнце тонуло в облаках, путь до Горного Хребта был неблизкий. Девушке нужно было успеть до заката. К счастью, в детстве у нее был хороший учитель верховой езды, который остался лежать на этой ночной стоянке.
Эвелина знала, что была не одна. Это ощущение возникло несколько лет назад и с тех пор только усиливалось. Будто чей-то пристальный взгляд скользит по ее телу. Взгляд, от которого ничего не скроешь.
Женщина посмотрела на дочь, сжимавшую ее уже постаревшую руку в своей крошечной ручонке, пахнущей преддождевым небом и свежескошенной травой. Эвелина родила ее поздно, как будто знала, что лишь рядом с этим чистейшим созданием будет чувствовать себя в безопасности.
Тучи на западе сгущаются и каждый закат становится все мрачнее. Сердце Эвелины, раньше столь безмятежно спокойное, все чаще тревожно сжималось от неведомой ей самой опасности. Она не была ни в чем уверена, но чувствовала, что все вокруг меняет свои очертания. Не так давно закаты были другие, в них не было картин тех страшных событий, которые она видела теперь. А может она просто сошла с ума.
Леди Горной Гряды взяла дочь на руки. Для своих полутора лет девочка была довольно легкой, хоть спина у ее уже не молодой матери порой побаливала. Эвелина хотела запомнить это время, каждый миг, впитать кожей аромат дочери, запомнить ее лицо и каждый пальчик. Старший сын давно вырос. В детстве он был так же поразительно чист, но слишком быстро стал взрослым и изменился.
Эвелина любовалась дочерью, которая была так на нее похожа: те же черные, как горная ночь волосы, сияющие миндалевидные глаза, прозрачная нежная кожа. Девочка улыбнулась. Она привыкла, что мама любуется ею каждую секунду.
Их прогулки пролетали незаметно. Уже начинало темнеть, когда минуты их счастья прервал приближающийся воин Гряды:
– Моя госпожа, приехала неожиданная гостья, супруг приглашает вас в большой зал, – обратился к леди Николас Лоуни, высокий статный черноволосый мужчина, с аккуратно выбритой бородой.
– С каких пор ты у него на побегушках? – с легкой досадой в голосе спросила женщина.
– Нас посетила леди Форейн. – словно не слыша вопроса, ответил Николас.
– Как так? – не дожидаясь ответа, леди Гряды, с дочерью на руках, поспешила в замок.
В большом зале накрывали стол. Во главе стола сидел муж Эвелины, лорд Дункан Грэнтсби, по левую руку от него – Неолия Форейн, ее единственная и горячо любимая племянница.
– Лия, девочка моя! – поставив дочь на ноги, леди Гряды обняла девушку, которая отличалась свойственной их роду красотой. Эвелина надеялась, что ее маленькая дочь тоже унаследовала эти высокие скулы и тонкую талию. – Что случилось?
– Моя прекрасная леди, – раздался бархатный голос супруга и женщина замерла. Лорд Дункан держал в руках кубок вина и смотрел на жену. Глаза мужчины будто гладили ее волосы и каждую морщинку на лице. – Эва, прошу тебя, присядь и мы все обсудим.
– Да, милорд, – женщина опустила глаза, взяла на руки дочь и присела за стол напротив племянницы.
