– Если бы уважаемая Ниула хоть иногда вылезала из кровати, то могла бы заметить, что этой ночью изменился тот Свиток Ариоха, которым она обладает.
– Откуда тебе знать, несчастный импотент? – взвизгнула брюнетка, отталкивая юношей.
Да потому, идиотка! – рявкнул Тимор, – что мы все делали копии Свитков и они хранятся здесь! У Альбера! И у него, в отличии от тебя, безмозглая нимфоманка, хватило ума его развернуть!
Ниула снова отпихнула мужчин, – Пошли прочь! – и спрыгнула с кровати.
Тимор присел на край невысокого стола, стоявшего посередине комнаты.
– Кто еще почувствовал что-нибудь странное?
На этот раз все подтвердили, что в полуночный час с каждым из них случилось что-нибудь необычное. Правда никто, кроме Тимора и Альбера не связал это с появлением Белоголового.
В зеркале снова появилась Ниула. Теперь на лице ее ясно читалась тревога. Она куталась в темно-синюю накидку.
– Да. Тимор, я тебя ненавижу, но ты прав. Свиток изменился. Я не могу прочитать его более, чем на два дня вперед.
Тимор достал из кармана куртки короткую трубку и кисет. Принялся неторопливо набивать ее. Затем так же неспешно раскуривать. Наконец, выпустив облако ароматного дыма, снова обвел взглядом зеркала. И резко соскочил со стола.
– Альбер, пусты три зеркала! Мое, твое… Почему не отозвался ла Грис?
Маги в зеркалах зашептались. Вязкая, как полуночный кошмар, тревога заполнила комнату. Такого не случалось никогда. Каждый из Двенадцати Магов всегда незамедлительно отвечал на вызов из комнаты Зеркал.
Тимор! Тимор! – окликнул мага серебряноглазый толстяк. – ла Грис живет неподалеку от Эриона. Твоих сил должно хватить, чтобы показать его поместье.
Маг поморщился, но кивнул, соглашаясь. Глубоко затянулся трубкой, склонился над столом и медленно выдохнул струю дыма. Нашёптывая, повел рукой над клубами.
Дым медленно истаял, превратившись в полупрозрачный круг, в котором проступили очертания богатой усадьбы.
Альбер изумленно выдохнул, всматриваясь в изображение. Роскошный дом, находившийся в центре поместья, горел. Мраморная лестница, сбегавшая по склону холма от дверей дома к воротам, усеяна телами.
Из зеркал раздались возгласы страха и удивления. Слегка помешанный на своей безопасности ла Грис был известен тем, что охраняли его ноддские наемники, давно завоевавшие славу хладнокровных и жестоких воинов. Они никогда и ни при каких условиях не бросали и не предавали нанимателей.
Тимор повел рукой над картинкой, оно пошло рябью, потом прояснилось. Теперь был ясно виден вход в здание. Из двери вырывались языки пламени, валил жирный дым. Веранда, опоясывающая дом, завалена телами слуг и мутов. Изрубленные ноддские наемники образовывали небольшую баррикаду. А за ними, раскинув руки, лежал высокий мужчина в просторном темно-синем балахоне. Вокруг головы расплылась лужа крови.
Убийца содрал кожу с лица мага и бросил на грудь мертвеца.
– Боги и Бездна! – голос Ниулы дрожал – Это ла Грис.
Молчавший все это время Тимор дунул, и видение рассеялось.
Нервно теребящий свою жиденькую косицу Альбер откашлялся.
Вы заметили, как лежат тела на западной части веранды?
Никто не ответил, и Альбер продолжил, – Я очень хочу ошибаться, но, судя по всему, Белоголовый провел ритуал Темного зова. Так что он теперь не один.
– И кто же с ним? – подал голос толстяк, просивший Тимора показать поместье.
– Костяные Всадники, – Голос Тимора был тих и задумчив, – Думаю, Костяные Всадники. Любимая и непобедимая гвардия.
