– Какой вариант?
Вариантов не было. Она послала телеграмму в свой ВУЗ. В институте неожиданно пошли ей навстречу, перенесли экзамены на неделю.
– Среди людей живём! – заметил глубокомысленно по этому поводу Ефим Родионович.
В город Наташа с сыном отправилась с солидным багажом. В Приморскеони с вокзала сразу же на такси поехали в больницу. Сечкина не пожалела трёшки на дорогу. В приёмном отделении посмотрели документы, заставили мальчика переодеться в пижаму. Петю оформили и увели в палату.
– А я?
– А что вы?
– Я должна находиться с сыном.
– Ребенку семь лет, уже вполне самостоятельный, чтобы обойтись без вас, – улыбнулся врач. – Да вы не беспокойтесь, всё будет хорошо, операция не сложная, мы такие делаем десятками…
– Я же сюда надолго приехала, кучу вещей притащила! Что, зря? Как вы не понимаете, он не может без меня! – Наташа собралась было качать права, но не успела даже толком начать.
– Ну, не знаю… Идите к завотделением, я не уполномочен, у меня четкие инструкции, – сказал врач и распрощался.
– Мамаша, перестаньте истерить! Это не такая операция, когда требуется сложный уход, и ваше присутствие в палате совсем не обязательно, – заведующий отделением даже не дослушал. – Будете навещать своего мальчика на общих основаниях в приёмном покое. А если в отделение приходите, то нечего тут инфекции таскать, знаете ли! Кто вас так пустил?! Чтобы была сменная обувь и медицинский халат. И волосы, пожалуйста, под платочек.
Заведующий выдал ей из своих запасов халат, нашлись у старшей медицинской сестры и тапочки, и косынка. Пришлось смириться. Наташа никак не могла понять, по какой такой причине дети находятся в одном отделении со взрослыми. Взрослые и курят, и скабрезные вещи обсуждают и матерятся. Как-то обошлись с ней грубо… Хоть бы объяснили, что к чему. Наташа нервничала.
В палате на четверых кроме Петьки лежали двое с забинтованными по самые ноздри головами, этих уже прооперировали, и молодой мужчина, которому предстояла замена хрусталика. Он уже успел познакомиться с Петькой и рассказать любознательному мальчику, что зовут его Антон Шутренков, что в жизни он водитель междугороднего автобуса, что побывал в аварии и после неё стал терять зрение.
Антон был высокого роста, спортивного телосложения. Как-то этот водитель выглядел слишком благородно и руки у него были не под баранку заточены – узкие кисти, тонкие длинные пальцы. Наташа мельком взглянула на Шутренкова, увидела его восторженный взгляд с хитринкой, добрую улыбку. Мужчина не вызывал подозрений. Сечкиной даже захотелось нарисовать его портрет. Был Антон красив той мужественной красотой, которую иногда изображали в Христе.
– Как ты тут, Петенька? – Наташа подхватила сына на руки и прижала к себе.
– Вы, мамаша, не переживайте! – успокоил её Антон. – С нами ваш мелкий будет как за каменной спиной!
– Уж уважьте! – улыбнулась шутнику Сечкина. – Ону меня хоть и мелкий, а такой непоседа!
– Я тут по делу сижу, – солидно, по-взрослому заявил Петька. – Всё будет чики-поки! Правда, дядя Антон?
– Воистину чики-поки! – ответил большой друг.
Наташа поморщилась, но промолчала.
До ужина она успела всё разузнать и со всеми медсёстрами и санитарочками познакомиться. Женщины обещали ей, что за мальчиком присмотрят и всё будет хорошо. Мамаша несколько успокоилась. Когда пришло время прощаться, Антон с Петей пошли её провожать. Наташа поспешно давала указания сыну, в десятый раз повторяя одно и то же.
