Ярик резко побледнел и даже сделал два шага назад.
– Хорошо, что этого никто сейчас не видел. Ты… ты поклонилась мне. Пророк поклонился Посоху. Это… немыслимо. Я… эээ… признателен, но прошу не делать так больше. Если это увидят – моментально поползут слухи, что я манипулирую Пророком, что Пророка за ниточки дергает Церковь, что Пророк – не Великая Святая, а подчинённая марионетка. Этого быть не должно.
Да какая нафиг Святость, бррр… Знал бы ты меня, как Лионессу, ни когда б не назвал меня святой.
– Во-первых, я говорила, это место особое, здесь ты Мастер, я Ничто. Во-вторых, это личное и этого ни кто не увидит. Когда мы здесь, тут не должно быть ни кого, ни кто не входит, пока мы не выйдем. В третьих есть такое понятие, как честь, честь мне не позволяет, не благодарить за чисто поданный урок. Это элементарное уважение, Ярик, и я хочу, чтоб ты научился его от меня принимать.
Ярик открыл рот, закрыл, немного подумал и просто кивнул. Прочистил горло и поспешил сменить тему.
– Я правильно понял, что твоя магия – понимать бой через боль, и чем больнее тебе будет на тренировках, тем быстрее и лучше ты научишься драться?
– Да, верно, боль – инструмент, позволяющий в короткие сроки достичь чётко поставленной задачи…
Мне нравилось то, что сейчас разворачивалось в нём, смятение, может что-то ещё, я не могла понять, потому что всё-таки было больно. И… очень хотелось хотя бы просто обнять его, но сейчас это точно будет слишком, – я задержала взгляд на его ожогах.
Он поймал мой взгляд и провел рукой по шрамам.
– Это… следы бурной жизни карателя. О каждом шраме могу рассказать страшную или не очень сказку. Но сейчас нас ждут дела. Раз тренировка окончена тебе нужно поесть, помыться, а после у тебя встреча с паном Павлом, он уже знает, что в его городе появился Пророк и приедет в монастырь с официальным визитом. С ним нужно будет вести себя властно, но вежливо. Сложное сочетание, но ты будешь не одна, помимо меня на встрече будут мастера всех капитулов, поэтому если допустишь ошибки в общении – они их сгладят, как смогут.
Он заметил, как я прихрамываю и подошёл, чтобы поддержать меня, приобнял и предложил опереться ему на плечо. Тяжелый плащ свой вместе с нагруженным поясом он просто закинул за спину.
Он, будто мысли прочёл, или это моя эмпатия… или… или… я просто пылала. Это тааак приятно, прикасаться к нему, я натурально вспыхнула и опустила глаза вниз. Теперь я ощущала его тепло, его запах, мне очень нравился его запах, который я почему-то не могла ни с чем сравнить, он был сладковатым, его почти что можно было пить. Хотя я и не понимала этого, как, как так получается. Но я просто отбросила вопросы, и погрузилась в наслаждение от происходящего. Боль, какая боль, я чувствовала сейчас эйфорию, будто выпила той цитрусово-горьковатой жижи. Чувства творят чудеса, и ни какой химии. Я улыбнулась своим мыслям.
– Да, помыться очень хочется, и хочется не в холодной воде. Такое можно устроить? – я посмотрела на его ожоги, – вечером расскажешь мне о своей пережитой боли, – я не могла не смотреть на него, как не отводила взгляд, всё равно смотрела, как будто сканировала на каком-то уровне. Три родинки на боку, и капельки пота стекающие по груди, я кипела, – обещаю, когда раскрою целительский дар, обязательно исцелю тебя.
– Не беспокойся о моих ранах, Пророк, они не доставляют мне неудобств, давно залечены лекарями Церкви, а шрамы… шрамы не убрать, это лишь память, высеченная на коже. Что касается воды – да, конечно, я прикажу организовать горячее купание. Пока ты будешь наслаждаться завтраком, я отдам распоряжения.
