Ага, как же.
Второй орк отвлекся от девушки. Удивленно оскалился, с трудом выговорил:
– Он башка расшиб, Гхыл. Смотри, кровь сколько.
Я потянулся рукой к голове. Ясно. Камикадзе, предлагавший отрезать ноги, измазал меня в своей крови. Разорвало его тогда знатно. А я даже не обратил внимания, пребывая в шоке от своей красоты.
Гхыл, уже тянувшийся к своему огромному тесаку, замер. Гадство! А я свое оружие оставил в кратере. Он был слишком большим – ползти с таким на брюхе было бы тяжело. Особенно незаметно.
– Слышал?! Он меня назвал статусом! Эльфийская брань!
– Дармак расшибить место душ, – покачал головой второй орк. – Рана голова нужно принять. Нельзя больше бить.
– Рана голова! – обрадовался я. – Рана голова! Душа туда-сюда. Плохо совсем.
Для убедительности я улыбнулся олигофреном и пустил слюну.
– Вот как, – расслабился Гхыл. – Значит дармак повредил душу? Вождь будет недоволен. Старший сын станет позором.
Моя челюсть отвисла. Так, стоп. Я только что поймал первую плюшку от этого мира и сразу же ее профукал. Я – сын вождя? Наследник? А-а-а! Нет «рана голова», нет! Орки донесут обо мне папочке!
– Ну, в принципе не такая уж там и рана, – напрягся я. – Смотрите.
Я сунул ладонь в густую гриву и вытащил обратно, показывая ее оркам.
– О-о-о! – ахнули те.
Сатанинское вымя! Рука была не то что в крови! В ней застряли куски внутренностей, костей и чего-то белого, похожего на мозги.
– Хорошая рана, – кивнул орк и оскалился в улыбке. – Теперь Трайл стать хранителем очага. Стать шаманом. Но вождь не обрадуется.
Я начал злиться. Меня опять ущемляют в законных правах? Меня, Трайла и какого-то там дармака, хотят лишить права на власть? Я – старший сын! Я здесь самая яркая звезда! Я целый час воевал с эльфами, получил страшную рану, бесстрашно рвался в бой, а меня за просто так списывают со счетов! Это я-то – хранитель очага?!
– Вы про девку не забыли, дураки? – не сдержался я, но сразу опомнился: – То есть дармаки.
В голове всплыла инфа, что это значит «друг» на орочьем наречье. Странно, но язык орков я знал очень плохо и разговаривали мы не на нём…
Все это время эльфийка лежала на земле, ожидая внимания со стороны орков. Они еще не успели ее оприходовать, но вид у нее все равно был не очень. От легких доспехов остались одни лохмотья, руки-ноги раскинуты во все стороны. Глянув ей между ног, я невольно сглотнул и содрогнулся одновременно. И как в это аккуратное… э-э-э место можно запихнуть то, что у меня болтается между ног? Это же насильственная смерть в самом буквальном смысле.
– О, точно! – гыкнул Гхыл. – И ты давай, битая голова. Втроем всегда веселее. Страшновата баба, конечно, но другой нет.
Это кто тут страшноватая? Да она будто с подиума сошла, утерев нос поколениям мисс Вселенных нашего мира! Вы гляньте на эти широкие бедра, длиннющие ноги и тончайшую талию! Вы кого там в своем ауле трахать привыкли-то?
Я напряженно кашлянул:
– Думаешь? А от нее что-нибудь на потом останется?
Орки переглянулись в безмолвном «точно рана голова».
– Не остаться, – пожал плечами орк, жующий слова, словно старый харчевник листья табака. – Порвется немного. Эльфы маленький дырки. Наш дылда только наш женщина может. Но наш женщина с дыра глубокий как колодец. Даже провалиться можно.
Усилием воли я придержал воображение о страшном колодце орочьих дев. Свалить бы отсюда, но, чувствую, что если сделаю это, буду сильно жалеть. Нужно хотя бы попробовать исправить ситуэйшн, иначе орки сдадут меня папочке. А там может случиться еще хуже. Объявят меня предателем, трусом, вышлют охотников. Короче, опасно. Так что берём булки в руки и…
