Когда они добрались до вершины, солнце уже садилось. Ширкух тяжело дышал, каждый шаг давался ему с трудом, лицо стало малинового цвета, и Юсуф начал опасаться, что его крепкий кривоногий дядя не переживет подъема. Наконец ступеньки закончились, и они вошли в круглую комнату со сводчатыми окнами. Ширкух, пошатываясь, подошел к окну и оперся о проем. Юсуф присоединился к нему, и оба довольно долго молчали.
– Должно быть, такие же чувства испытывает Аллах, – наконец, произнес Юсуф.
– Она впечатляет, не так ли? – спросил Паломон, поднявшийся вслед за ними. – И все же Александрия теперь меньше, чем была когда-то. Руины за стенами показывают границы древнего города. Каналы доставляют воду из озера Марьют, которую используют для орошения общественных садов, которые находятся вон там. – Он указал на большие зеленые участки в юго-восточной части города. – Сады обеспечат город едой в случае осады. – Паломон махнул рукой в сторону противоположной части города, где стояли огромные здания, построенные из белых камней, положенных один на другой. – Это Дар аль-Султан, дворцовый комплекс. Вы остановитесь там, эмир.
Юсуф слушал его не слишком внимательно, он изучал городские стены. Они достигали двадцати футов в высоту и почти столько же в толщину.
– Четверо ворот, – посчитал он, – и двадцать одна башня.
– Сколько людей может выставить город для защиты стен, если начнется осада? – спросил Ширкух у Паломона.
– Фатимидские солдаты в тюрьме или сбежали. Мы можем вооружить около пяти тысяч человек, но они не воины.
– Мы будем держать их в резерве, – сказал Ширкух, обращаясь к Юсуфу. – У нас шесть тысяч воинов. Они будут охранять стены. На башнях поставим по пятьдесят человек и по сотне возле каждых ворот. И тогда останется… – Он начал считать на пальцах.
– Четыре пятьсот, – сказал Юсуф.
– Да, четыре пятьсот в резерве, – согласился Ширкух. – Плюс жители Александрии. Половину мы поставим возле дворца, другую – на востоке, рядом с садами.
Юсуф не ответил. Он высунул голову в окно, чтобы осмотреть основание башни. Неожиданно он почувствовал себя не слишком уверенно, словно находился на корабле в море и под ним раскачивалась палуба. Он вцепился в край оконного проема, но башня не перестала двигаться. Юсуф отвернулся в сторону, и его вырвало.
– Так случается со многими во время первого посещения башни, – сказал Паломон. – Пойдемте. На вершине маяка находится коптская церковь. Священникам разрешают там молиться, но они должны поддерживать огонь. У них найдется вода, чтобы вы смогли сполоснуть рот.
Он повел их наверх, и они оказались в похожем помещении, но здесь у восточной стены стоял алтарь с висевшим над ним крестом. Комната была пустой.
– Священники находятся выше, у огня, – сказал Паломон и начал подниматься по лестнице.
Когда Юсуф вошел в следующую комнату, он ощутил волну горячего воздуха, как если бы оказался возле печи. Огромный огонь пылал в гигантской бронзовой жаровне, установленной в центре, дым поднимался к покрытой сажей дыре в потолке, два священника бросали дрова в огонь. Они были в набедренных повязках, и их кожа блестела в отсветах пламени. Третий священник в коричневом одеянии перемешивал дрова длинным бронзовым прутом. В комнате царила такая жара, что даже дышать было трудно.
Паломон помахал рукой священнику, который следил за огнем.
– Отец Иосиф! Воды!
– Воды! – прокричал в ответ священник, чтобы перекрыть рев пламени.
