– Сними его, – прохрипел я, обхватив её бёдра ладонями.
Томно выдохнув она мгновенно выполнила мою просьбу. Упругие груди «выпрыгнули» наружу. Поднявшись, я прильнул к ним, жадно втягивая соски ртом. В этот момент я отчётливо понимал, что своими действиями причиню боль той, которую искренне люблю, но инстинкты перестали мне подчиняться. Как изголодавшийся зверь я вновь и вновь набрасывался на Ольгу, утоляя свою похоть, не думая о том, что будет после.
Мне было кайфово, а остальное казалось мелочью, недостойной внимания.
– Милош! Мне хорошо с тобой! Безумно хорошо!
Я молчал, вдалбливаясь в неё всё глубже. Моё сознание окутала непроглядная пелена, что не давала мыслить рационально. Где я? С кем я? А главное… зачем? Зачем поддавшись влечению, я предаю Илону? Что будет если ей станет об этом известно? Неважно! Сейчас мой разум был полностью поглощён Ольгой и «отключив» голову я следовал зову природы, позабыв обо всём, что было ДЕЙСТВИТЕЛЬНО важно…
Первая любовь – первая боль…
Проснулся я на рассвете ощущая дикую жажду, что терзала пересохшее горло. Поднявшись обхватил голову руками, пытаясь вспомнить прошедшую ночь. На широкой кровати, со смятой простынёй, я был не один: рядом спокойно спала Ольга… абсолютно нагая Ольга!
Через неплотно задёрнутые шторы пробивались первые лучи солнца, освещая комнату в которой царил бардак: на полу валялись смятые пачки из-под сигарет и початые бутылки спиртного. Прямо у изголовья, на невысокой тумбе, стояла полная пепельница окурков, источавшая отвратительный «аромат». Поморщившись я встал и огляделся в поисках своей одежды: джинсы небрежно валялись на прикроватном коврике, а на измятой рубашки чётко выделялись отпечатки чужих губ… яркие и алые, как капли крови.
«Чёрт! Я ведь изменил Илоне!» – осенила меня мысль, которая набатом застучала в висках.
Брезгливо надев одежду, держась за голову я вышел из спальни. В соседней комнате обнаружил спящего Сашку.
– Слышь, есть что от головной боли? – растолкал я друга.
– Посмотри в холодильнике, там должно быть пиво, – неопределённо махнул он рукой, даже не приоткрыв глаза.
– Да, блядь, я не про опохмел спрашиваю! Башка по швам трещит, так, что сил нет терпеть!
– Аптечка в кухонном столе… в ящике, – ответил он, отворачиваясь от меня к спинке диван. – И принеси мне воды, во рту, будто пустыня.
Открыв кран с холодной водой, я склонил голову и напился прямо из него, не утруждая себя поисками чистой посуды. В столе, как и говорил Сашка, обнаружился пакет, который гордо именовался «аптечкой». Высыпав его содержимое на липкую стеклянную поверхность, я отыскал среди упаковок пару блистеров обезболивающего и закинув в рот таблетку достал сигарету из вскрытой кем-то пачки. Распахнув настежь окно закурил, глубоко затянувшись. Голова тут же закружилась, а к горлу подкатила тошнота.
– Ну и на хрен ты это сделал Орлов? Оно того стоило? – задал сам себе риторический вопрос.
Я насквозь пропитался табачным дымом и сладкими духами Ольги, но это неважно. Самое главное, я изменил той, что искренне люблю… снова оказавшись на дне, связавшись с теми, кого старался избегать всё это время.
Меня накрыла волна раскаяния и отвращение к тому действу, что посмел совершить под парами алкоголя.
Выкинув в окно недокуренную сигарету, я закрылся в ванной комнате пытаясь хоть немного привести себя в порядок. Умывшись, набрал в рот смеси зубной пасты и воды тщательно прополоскав зубы. Помыл волосы шампунем и вытерев их практически досуха полотенцем уложил в привычную форму. Взглянув на часы обнаружил, что время близится к семи. Занятия в школе начинались ровно в восемь. Я уже не успею переодеться, забежав домой… и проводить Илону тоже не смогу.
