– Мне Милош помогал! – похвасталась Синеглазка. – Пап, он у меня замечательный правда?
– Так и есть, дочка! Я рад, что в твоей жизни появился такой хороший парень, который заботится о тебе и очень сильно любит.
Сергей говорил всё это, с улыбкой смотря на меня, а мне было стыдно слышать его хвалебные речи, мысленно я сгорал в костре позора, вознося хвалу Илоне, нашедшей в себе силу простить. Будь я на её месте, не смог бы быть столь великодушным… я бы никогда и ни за что не простил ей измену… НИКОГДА!
Решение! Десять лет назад
В канун Нового года Сергей устроился на новую работу, которая предполагала его отъезд на весьма длительный срок.
– Шесть месяцев, дочка, ничего не поделаешь. Даст Бог, вернусь к вашему выпускному. Как же ты одна тут будешь справляться? – утёр он скупую мужскую слезу. – Сердце за тебя тревожится, но иного выхода нет, сама понимаешь… только работая вахтовым методом я смогу заработать более-менее приличные деньги.
Илона молча плакала, прижавшись к отцу. Она конечно всё понимала, но только легче ей от этого не становилось.
Я с раннего утра находился в доме Романовых, ни на шаг, не отходя от неё.
– Вы не переживайте, мы с бабушкой всегда будем рядом.
– Милош, – положил Сергей руку мне на плечо, – на тебя вся моя надежда, знаю, дочь мою в обиду не дашь, вижу, любите вы друг друга крепко…
– Папа! – смутилась Илона.
– Эка невидаль? Ты, дочка, думаешь отец твой совсем ничего не смыслит в жизни?
– Зачем ты так?..
– Любви, малышка моя, нечего стесняться. Я, благословить вас хочу, жизнь она непредсказуема, неизвестно, как сложится. Уезжаю я надолго, так уж получается, что передаю тебя в руки Милоша. Будьте счастливы дети, желаю вам с достоинством пронести свою любовь через всю жизнь. Надеюсь всё у вас будет хорошо. Берегите друг друга!
Из окна я наблюдал, как моя девочка прощается с отцом, обнимая его на пороге дома. Сергей не позволил нам проводить его на вокзал, сказал, что не любит длинных слезливых прощаний, да и на улице зима, холод, нечего, мол, морозиться лишний раз.
Когда за мужчиной закрылась калитка, Илона вернулась ко мне не пытаясь скрыть насколько она расстроена его отъездом. Словно тень, девушка молча проскользнула в комнату и улеглась на кровать, сжавшись в комок. Подложив ладонь под щёку, она беззвучно плакала, не в силах остановить потоки слёз, рвущихся наружу. Присев рядом с ней, я легонько поглаживал её напряжённую спину, пытаясь успокоить. Я не знал, что принято говорить в подобных ситуациях: девчонка, что потеряла мать, теперь осталась совсем одна. Отец уехал, по-другому он поступить не мог, однако её сердце никак не принимало этот внезапный отъезд.
Так я и сидел с ней рядом в звенящей тишине старого дома, пока Илонка не забылась тягостным сном. Убедившись, что любимая спит я мягко поднялся с кровати, и прикрыв тяжёлую входную дверь вышел в морозный полдень. Направляясь домой, надеялся поговорить с Надьей, уповая на то, что она поймёт меня.
– Ба! – крикнул с порога, скидывая заснеженные ботинки.
– Что, милок? Уехал видать Сергей-то?
– Да, Илона одна теперь в целом доме.
– Знаю, – беззлобно проворчала Надья. – Отец на вахту отправился, а синеглазая одна-одинёшенька осталась и сердце твоё заходится в тревоге за неё. Значит так, внук, иди сейчас же к Илоне, да скажи, чтобы вещи собирала и к нам переезжала. Места здесь предостаточно, разместимся.
