Орлы или вороны - страница 6

На следующий день Виктор проснулся пораньше и направился в лес, на поляну. Для себя он назвал её лесным спортзалом. Начал со скакалки. Прыгалось очень тяжело. Как будто к ногам привязали две тяжёлые гантели, а скакалка весила килограммов десять. Решил передохнуть и перейти к отжиманиям. Отжиматься тоже было очень трудно. Удалось отжаться несколько раз по десять, и на этом силы закончились. Виктор разозлился на себя и на Юрия Ивановича, заодно на Сиплого, и даже на трудовика. К удивлению, это придало немного сил, и он смог выполнить норму по приседанию и наполовину – по отжиманию. Когда он добрался до спортзала, на подтягивание опять не осталось сил.

«Ладно, завтра как раз физкультура, там и подтянусь свою норму», – подумал он.

На следующее утро, когда Виктор проснулся, у него болело всё. От пяток до макушки. Все мышцы были одной сплошной болью, он даже полностью не мог разогнуться, так болел пресс на животе.

– Да пошло оно всё! – сказал он себе. – Не буду тренироваться. Надо отнести этому Юрию Иванычу скакалку и забыть. Это с самого начала была бредовая идея.

На обеде в школьной столовой Ярский шёл к себе за столик, неся поднос с едой. Ужасно болели мышцы. На подносе стояли тарелка борща, второе, пюре с котлетой и стакан компота. Обычный школьный обед. Тут краем глаза он увидел Сиплого, направляющегося в его сторону. Виктор поспешил за свой столик, прибавив шагу, но Сиплый опередил его. Он поднял руку, чтобы ударить Виктора по шее, и уже открыл рот, чтобы сказать: – «Кайфушка», но Виктор сделал шаг в сторону, чтобы увернуться, и ему это почти удалось. Ладонь Сиплого прошла вскользь по плечу и спине Виктора, но он всё же потерял равновесие и, чтобы не упасть, инстинктивно дёрнул руками. Всё, что было на подносе, полетело на пол. Сиплый довольный заржал и пошёл дальше, даже не остановившись. Виктор оглянулся ему вслед и увидел: о боже! – из-за своего столика прямо на него широко открытыми глазами смотрела Машка. Она всё видела и продолжала с интересом наблюдать. Виктора затрясло от ярости, и он вдруг не своим голосом заорал:

– Сиплый! Хохол, ты козёл, сюда иди!

Все, кто был в столовой, обернулись на него, и Сиплый тоже с удивлением, даже немного растерянно, посмотрел на Виктора, потом пришёл в себя, повернулся и прошипел:

– Чего ты сказал? Повтори.

За те несколько мгновений, пока он приближался, ярость Виктора успела смениться на тревогу, он почувствовал предательскую слабость в ногах, но слова уже были сказаны, отступать поздно. Он бросил поднос, сжал кулаки и поднял руки в боксёрскую стойку. Через секунду Сиплый был уже рядом. Ударить Виктор не успел – да какое там ударить, он даже не заметил удара Сиплого! С ходу, не останавливаясь, размашисто и хлстко, тот справа влепил Виктору боковуху. Как будто граната взорвалась в голове. Виктор упал и на мгновение потерял сознание. Это был лёгкий нокдаун. Очнулся он, когда двое парней из его класса помогли ему встать. Виктор оглядывался по сторонам, приходя в себя. Сиплый довольный скалил зубы, но тут на него закричала Тамара Ивановна. Толстая повариха бросила разливать компот по стаканам и поспешила на шум. Сиплый развернулся и спокойно пошёл прочь, насвистывая, как ни в чём не бывало. Ярский бросил взгляд туда, где сидела Машка. Она ела, уткнувшись в свою тарелку, нарочито низко опустив голову, как будто ничего не случилось. Голова слегка кружилась, во рту Виктор почувствовал солёный привкус крови. Удар получился настолько сильный, что он порвал внутреннюю сторону щеки о зубы, но это сейчас меньше всего волновало Виктора. Сейчас он точно знал, что должен делать.