– Я не знаю, Джон, я не знаю.
Я оставляю его наедине со своими мыслями, подхожу к стене и оглядываю свои зарисовки оружия, они все перечеркнуты:
– Проклятье!
Тоска и отчаяние, которые подавлялись надеждой найти смертоносное оружие для Саргата, накатили новой волной.
На фоне Небирос заводит старую пластинку про бой и шанс выбраться, про великого князя и свободу, которую мы можем получить.
Я не успеваю опомниться, как на арену выходит Джон. Бой я смотреть не стал, да и продлился он недолго. За Джоном вышел его солдат, потом еще один, они кричали про месть за смерть генерала.
И тут я понимаю, что начал по-другому смотреть на смерть: когда каждый день видишь как гибнут люди, начинаешь к этому привыкать. А самое страшное – у меня пропало чувство жалости. Каждый сам выбирает свой путь. Если он закончится смертью, пусть так – это тоже было решением.
Проходит около трех недель. Я перестаю считать дни, каждый – копия предыдущего. Иногда закидывают новых людей, все они помнят только день вторжения. Никто на Земле не продержался дольше пары часов. Новые желающие умереть на арене, работа и жуткие кошмары на ночь.
Мы исхудали и вымотались так сильно, что живем по инерции, завидуя людям, которых приводят после нас. От этого же отчаяния многие не выдерживают и идут на арену, чтобы умереть.
– Генри, я решился, я больше не могу. Завтра я выйду на арену.
– Нет, ты что! Угомонись, они тебя убьют!
Он хватает меня за плечи и я напоследок рассматриваю его лицо. Он не похож на себя: синяки под глазами, сальные волосы и жуткая борода.
– Я должен, Генри.
– У тебя есть план? – он пристально смотрит на меня и в его глазах мелькает надежда.
– Нет, но я много думал. Пытался найти способ, выбирал оружие для победы… Он может убить любым оружием, а если оно будет неудобно просто сломает шею.
– Да у тебя уже вся стена в закорючках. Как думаешь, у этой твари есть мозг? Он же вроде как корова, а владеет чуть ли не кунг-фу. Опять же владеет любым оружием.
Он продолжает говорить что-то себе под нос, бубнит и строит теории, но в одном оказывается прав – у твари есть мозги, а значит нужно просто выбить их из рогатой бошки…
– Спасибо, Генри!
– А?.. Что? За что?
– За мозг, Генри, за мозг!
Я обнимаю его, а потом сажусь лицом к стене. Я медитирую, смотря на изобилие оружия, которое когда-то перечеркнул. И я оказываюсь прав, нужного на стене нет. Нет идеального оружия для убийства урода.
Непроизвольно, впервые за долгое время, у меня по лицу ползет ухмылка:
– Я сделаю это!
Странно, но спал я спокойно. У меня не было кошмаров и я проснулся задолго до общего подъема. В голове ясность, я четко понимаю, что мне нужно сделать. А главное, я знаю, как.
Все просыпаются, а Небирос заводит привычную речь. Она уже нами заучена и больше не внушает ужас. Он говорит, говорит и наконец произносит:
– Кто хочет сразиться за свою свободу с надзирателем?
– Небирос, я готов сразиться с ним!
Для него это обыденно: он кивает, показывая чертям, чтобы они открыли ворота и вывели меня к нему.
– Выбирай оружие, – указывает на книгу.
Когда я подхожу к нему, то начинаю волноваться и переживать. Стоп. Нужно успокоиться. Я медленно листаю книгу из тысяч страниц, делая вид, что ищу подходящее оружие.
Я нахожу его где-то в середине. Вижу, но пролистываю страницу – нужно еще раз прокрутить план в голове. Все должно сработать. Да, все точно сработает.
