– Ты создал планеты и звезды? – удивлению Нерэ не было предела.
– Именно так. Я создал почти все из того, что ты видишь вокруг себя каждый день. И даже богов, которым все по-разному молятся, создал тоже я, они мои дети, а вы все – мои внуки. Не важно, как вы сами себя зовете. И орка, и эльфа я принимаю одинаково, когда они мертвыми покидают свой мир и возвращаются ко мне. Однажды все вернется ко мне, все вернется к самому началу, и когда все соберутся вместе, мы отправимся домой.
– Домой? – спросила орчи. – А что это за «дом»?
– Средоточие, – мечтательно ответил голос, – матерь матерей, колыбель жизни, откуда приходит все и куда все возвращается, чтобы жить вечно.
Проснулась тут Нерэ, странные чувства ее обуревали. Рассказала она мужу своему Хонрадомоду обо всем, что ночью увидела и узнала.
– Возможно это просто очень странный сон, – сказал ей воевода, – а, возможно и нет. Дождемся следующей ночи, ты поспишь, и посмотрим, что будет дальше.
Весь день ходила Нерэ сама не своя, все думала над словами Неназванного. А следующей ночью приснилось ей, будто стоит она посреди непроглядной черноты. Глядела Нерэ в черноту эту, густую и бесконечную, и чувствовала, как из черноты смотрит на нее что-то, что видеть не может и видеть не должно, но все равно знает о ее здесь присутствии.
– Что это? – испуганно спросила Нерэ.
– То, что было здесь до меня, – ответил ей Неназванный. – Тьма и Зверь, имя которому Великий Дракон. Он был здесь всегда, слепой, потому что в такой тьме не нужно ему зрение, питающийся всей этой чернотой, как ты молоком А вот появляюсь я, – добавил он не без гордости.
Нерэ ожидала увидеть могучего рыцаря или почтенного старца. Именно такими шаманы рисуют орочьих богов. Но вместо этого она увидела маленькую светящуюся точку, едва заметную во тьме.
– Это я и все, что было во мне, пришедшее сюда вместе со мной. Мы сражались с Великим Драконом, которому принадлежал мир и который боялся всего, что было в мне, боялся жизни и света. Тогда отступил он, и заключили мы договор. Я получил право наполнить этот мир жизнью, но взамен я должен был создать нечто, что позволит Великому Дракону однажды снова сесть на трон из пустоты и мрака. Я должен был создать то, чего до меня еще никто здесь не видел и не знал.
– И что же ты создал?
– Время, – ответил Неназванный. – Из-за которого все мои дети однажды вернутся ко мне, и мы уйдем обратно, откуда пришли, оставив этот мир Великому Дракону. Смотри, вот рождается наш мир.
И тогда увидела Нерэ, как маленькая точка вспыхнула ослепительным светом, озарив на мгновение страшное тело чудовища, чья чешуя была подобна сбитым воедино щитам, а голова с пустыми впадинами глазниц все время меняла форму, принимая страшные и немыслимые очертания, то распадаясь на части, то собираясь в единую массу, и Нерэ не могла подобрать слов, чтобы описать ее. И тут из пустых глазниц Великого Дракона полились голубые слезы, и услышала орчи звон, будто бы колокола, горделивый и надменный, что заполнил все вокруг. Меж крепких щитов чешуи Зверя засияли алые раны, а кровь, сочившаяся из этих ран, подхватывалась ветром, чернела, высыхала, обращалась в прах и растворялась среди только что рожденных звезд.
Спросила Нерэ:
– Что происходит? Что это?
– Это Время, – отвечал ей Неназванный. – Время забирает все смертное, что было в Великом Драконе, оставляя ему одно лишь бессмертие.
