Сделав десятка два кадров, парень обернулся и заметил рыжеволосую наблюдательницу.
– Как тебя зовут? – бросил он.
– Алиса.
– Отличное имя. А я – Дэн.
– А зачем вам столько снимков этого дома?
– Готовлю эксклюзивный календарь по заказу строительной фирмы.
– А потом… Что будете делать потом?
– Возьму тебя за руку и отведу в кафешку, накормлю пирожными, а затем приглашу в свою студию, – насмешливо ответил он, присаживаясь на корточки в поисках более удачного ракурса.
Вкус пирожных Алиса не запомнила, кажется, кофейные или шоколадные, какая разница… А вот студия произвела неизгладимое впечатление. Осветительные лампы, тряпичные рулоны фона, пуфики, стулья, кресла, шкуры медведя и тигра, черно-белые портреты в рамках… У отца тоже своя мастерская, но мольберты, краски и эскизы отчего-то навевают скуку, а здесь – совсем другое дело…
Денис Алисе показался очень взрослым – двадцать семь лет, небрит, стильно одет. Своя квартира, романтика профессии, дорогие сигареты и притягательная небрежность во всем. Свободен и талантлив. Умен и опытен. Сердце дрогнуло и первый раз не стало сопротивляться.
Почти каждый день, после лекций в институте, Алиса бежала к Дэну. Сидела на табурете в углу студии и смотрела, как он работает, как творит. К нему приходили совершенно разные люди: и профессора, и мамочки с детьми, и студенты, и необыкновенно красивые девушки… Модели. Высокие, тонкие, прохладные, уверенные в себе. Чудо-бабочки. Они льнули к Дэну, хлопали своими разноцветными крылышками, оставляя невидимую пыльцу на его футболке, и улетали прочь. А Алиса вдыхала цветочный аромат чужих духов и здоровалась за руку с неведомой ранее ревностью.
Фотографии, висевшие на стенах студии, только добавляли душевных страданий – идеальные бабочки и в стильных рамках чувствовали себя прекрасно и, не скупясь, щедро раздавали улыбки направо и налево…
Денис постоянно угощал Алису шоколадными конфетами, круглыми мятными пряниками, ликером «Бейлис», миндалем в сахаре и прочими сладостями, брал с собой на выездные съемки, на премьеры в кино, на встречу с друзьями в ресторан. Он относился к ней тепло и даже трепетно и улыбался, когда она слишком сурово посматривала в сторону очередной, залетевшей на фотовспышку, чудо-бабочки. «У меня такая работа», – объяснял он, но Алиса толком не понимала, что именно он вкладывает в эти слова.
И однажды захотелось стать другой, и она появилась на пороге студии в короткой бархатной юбке и подобранной в тон обтягивающей кофточке, сверху – расстегнутый серебристый плащ. Волосы распущены, а на лице – легкие следы косметики: тональный крем, пудра, тушь и бледно розовый блеск на губах.
– Ты чего же свои конопушки замазала, – улыбнулся Денис и сразу потянул ее в драпированный тканью угол, к пуфику и тигровой шкуре.
Он фотографировал ее первый раз. Два часа фотографировал. Руки, ноги затекли, а душа дрожала от счастья. Теперь Алиса была уверена в своей красоте и решительно отказалась от джинсов и водолазок – раз и навсегда.
Два месяца она кружилась в невероятном танце счастья, страсти и любви. Научилась ходить на каблуках, краситься, фотографировать, готовить бесподобные многослойные бутерброды, пить текилу и врать матери, которая задавала не слишком-то много вопросов. Если раньше Алиса не задумывалась о свадьбе, то теперь мысли о белом платье все чаще приходили в голову. Она представляла, как Денис делает предложение, как она бросается ему на шею и кричит как сумасшедшая: «Да! Да! Да!» На треугольном личике появлялась улыбка, а из груди вырывался вздох волнения и надежды.
