Тиани, улыбаясь, отстранилась и заглянула Ворту в глаза.
– Но это всё – завтра, – сказала она, – всё в свое время.
– Мне надо уходить, – прошептал Ворт, силясь отвести взгляд – и не справляясь с этим.
– Почему? Останься… Уйдешь перед рассветом. – На лицо Тиани набежала тень.
– Ридан заметит. Мне с ним завтра в патруль. И Клив может начать меня искать. – Ворт гладил Тиа по волосам, осторожные, мягкие движения успокаивали, уговаривали… ее или его самого?..
– Понимаю… Подожди… Хотя бы еще полчаса.
– Конечно…
Примерно через три четверти часа Тиани, босая, в накинутом на плечи покрывале, стояла у окна в разом опустевшей комнате и смотрела на университетский двор, укрытый волнами свежего снега, сверкающими в лунном свете, как расшитая бриллиантами накидка. Луна, безмолвный надзиратель, безжалостный полководец, смотрела с черного неба в глаза своей воительнице.
«Что ты так смотришь – осуждающе или холодно и бесстрастно, как на безнадежно сломанный, но не такой уж и ценный инструмент?.. Возьми меня, не тронь его… Нет, это ничем не лучше. Ему придется жить дальше с этой дырой в сердце, с такой же обескровливающей раной, с которой живу я. Возьми обоих. Или не тронь никого из нас».
Свет, струящийся из глазниц Тиани, был таким же белым и холодным, как безжалостное космическое сияние. Луна и лунное дитя, порождение призрачной силы владыки ночи. Кто хозяин, а кто – слуга, сомнений быть не может. Но почему контур Луны вдруг, казалось, начал плавиться под натиском этих двух потоков неистового белого огня?
Наутро Тиани, невыспавшаяся и задумчивая, появилась в «гостиной» позже обычного. Занятия у нее сегодня начинались с третьего урока, поэтому некоторое промедление перед утренним кофе было вполне объяснимо. Перед тем как выйти из комнаты, Тиа долго стояла перед дверью, собираясь с духом. Она понятия не имела, чего ей следует в этот день ожидать от мира – и от себя самой. Ей было страшно.
Заглянув в «гостиную», Тиани обнаружила там Марона и Белклива. Ворт с Риданом были в патруле, Сайн и Трент – на занятиях. Белклив и командир приветственно кивнули девушке и продолжили разговор о необходимости отправить часть доспехов в мастерскую. Тиани проскользнула к столу, налила себе кофе, уселась на табурет в углу и стала маленькими глотками прихлебывать обжигающий горький напиток. Белклив протянул ей пачку печенья, но она покачала головой, понимая, что не в состоянии проглотить ни кусочка.
Клив допил чай и откланялся – побежал на занятия. Марон, судя по всему, никуда пока не торопился. Тиани сидела съежившись, пока чашка не опустела. Сполоснув и поставив посуду на полку шкафа, Тиани направилась к выходу, торопливо поклонившись задумавшемуся Марону. Уже почти достигнув спасительной двери, она протянула руку к ручке и – застыла на месте, пригвожденная к полу тихим, но свинцово-тяжелым голосом командира:
– Тиани…
Обернувшись, Тиа натолкнулась на непроницаемый барьер из тускло-льдистого свечения глаз Марона.
– Анна ждет тебя в моем кабинете, – глухо проговорил командир и отвернулся. Тиани побелела.
Открыв дверь в кабинет капитана, Тиани нерешительно шагнула за порог. Ключница, сгорбившись и подперев голову правой рукой, сидела за столом. Левая рука была бессильно вытянута вперед ладонью вверх.
– Входи, – прозвучал в пугающей тишине безжизненный голос.
Тиани подошла к столу.
– Садись. – Анна подняла голову и уставилась на девушку. Глаза ее были похожи на пересохшие колодцы, наполненные остывающими угольями пожара. Тиани автоматически подчинилась.
