Полученная таким образом психическая энергия, получает у Дюркгейма автономное от отдельных индивидов существование, «объективируется», и «возносится над ними самими». Дюркгейм говорит о том, что поскольку эта психическая энергия имеет бессознательное происхождение, так что индивиды не понимают истинной причины, по которым им нравится собираться вместе и предаваться совместно песням и пляскам, то они разрабатывают систему символов, которые объясняют и оправдывают эти коллективные эмоциональные экстазы. Это и есть мифологические системы, которые они стараются воплотить в жизнь в своих магических ритуалах. Таким образом, сила, которую люди получают в обществе, – это и есть психическая энергия, питающая их жизнь, и это и есть религиозная сила, их бог, к которому они стремятся в своих мифах и в своей магии.
Так что если бы они однажды узнали, что их истинная цель – это сила общества, то мифология перестала бы существовать; осталось бы голое почитание общества, того бога-государства, в который у Гегеля в конечном итоге воплощается его «абсолют».
Э. Дюркгейм «Тотемические системы в Австралии»:
«Без сомнения, если бы человек мог сразу понять, что источником воздействий, которым он подвергается, является общество, система мифологических объяснений никогда бы не возникла… Примитивный человек не понимает даже того, что эти впечатления приходят к нему от группы. Он не знает, что собрание определенного числа людей, живущих одной жизнью, влечет за собой высвобождение новых сил, которые изменяют каждого из них. Все, что ощущает примитивный человек, – это то, что он возносится над собой и живет жизнью, отличающейся от его обыденного существования… Таким образом, среда, где мы живем, кажется нам населенной силами, которые одновременно требовательны и услужливы, величественны и милосердны; и с этими силами мы находимся в определенных отношениях. Поскольку они оказывают на нас определенное давление, которое осознается нами, мы необходимо помещаем их вне нас, так же как и объективные причины наших ощущений. Однако вместе с тем чувства, которые они внушают нам, по природе отличны от ощущений, производимых простыми, чувственно воспринимаемыми вещами. Пока эти ощущения сводятся к их эмпирическим характеристикам, которые даны нам в обыденном опыте, и пока религиозное воображение не преобразовало их, мы не испытываем к ним чувств, напоминающих почтение, и они не содержат в себе ничего, что может возвысить нас над нами самими. Следовательно, представления, в которых выражены эти вещи, кажутся нам полностью отличными от тех, что пробуждают в нас общественные воздействия. Те и другие образуют в наших сознаниях две области ментальных состояний, различные и раздельные, как различны и разделены две формы жизни, которым они соответствуют. В результате у нас создается впечатление, что мы сталкиваемся с двумя разными типами реальности, отграниченных друг от друга четкой демаркационной линией: с одной стороны – мир профанных вещей, с другой – мир вещей священных»
Дюркгейм, таким образом, подчеркивает, что психическая энергия общества – это то «почтение», которое человек испытывает ко всем общественным институтам, тот авторитет, которому не смеет прекословить конформный человек. Если, например, Стенли Милграм пишет в «Подчинении авторитету», что такой конформизм противоположен совести и разуму человека, и Эрих Фромм стоит на той же позиции в «Человек для себя», то у Эмиля Дюркгейма получается наоборот, что подчинение авторитету вопреки собственной воле и разуму есть основа человеческого, поскольку это основа психической энергии в его теории.
