– Надо будет проверить тепловой обмен, – сказала я в пустоту.
Подошла к прикрепленному в углу прибору, открыла крышку и набрала код своей квартиры. Затем вызвала интерфейс и отыскала домовую службу. Быстро напечатала сообщение, чтобы проверили оконное покрытие, и вернулась к месту, где красовался отпечаток моей ладони. Он стал мутным. Вероятно, мороз решил быстрее устранить прореху.
Неожиданно голографическая проекция высветилась поверх оконного стекла, и я увидела Сашку. Мокрые волосы друга были зачёсаны назад, лицо румяное, глаза сверкали.
– Юль, привет! Я разговаривал с Зигом. Не хочет он в ресторан.
– Может другое заведение?
– Нет, ты не поняла. Зовет всех к себе домой. Ты как, согласна?
– Еще бы! Наряжаться – не моё, ты знаешь. Во сколько встречаемся?
– В шесть.
Когда мы уселись за небольшой столик в просторной Мишкиной квартире, он сиял улыбкой и пытался шутить. Но я видела на дне его глаз печаль и страх.
После третьей бутылки Мишка вдруг спросил:
– А вы, ребята, порой вспоминаете, как вы погибли? Как у вас эти воспоминания приходят? Вам больно внутри этих моментов?
Признаться, мы оторопели, но Сашка решился на ответ:
– Я порой просыпаюсь от боли в животе и потом долго таращусь, чтобы глаза не закрывались. Ради того, чтобы светло было, даже оставляю свет включенным. Смешно сказать, теперь боюсь темноты.
– А ты, Юлька? – повернулся ко мне Зиг. – Ты помнишь, как умирала?
– Что за глупые вопросы, а? – попыталась улыбнуться я. – Праздник, а ты о кошмарах.
– Значит, кошмары… – задумчиво протянул Мишка. – А я надеялся…
– Да что с тобой в последнее время происходит? – взбесилась я.
Мишка, как-то странно на меня посмотрел и сказал:
– Скоро и мне воскресать придется.
– Да с чего ты взял? – нахмурился Сиропов. – У нас с Юлькой несчастные случаи. Она напилась с горя, решила поиграть со смертью и поиграла, равновесие потеряла. Я – поставил неудачный эксперимент.
– Да-да, конечно… – вяло отозвался Мишка. – Давайте выпьем. Хочу этот вечер запомнить вот таким, без страха и будущих кошмаров.
Через пять дней Зига не стало, а точнее не стало оригинала, а с копией мы познакомились спустя месяц. История его гибели показалась мне запутанной и мутной. По версии Брайтона, которую впоследствии подтвердил и Миша, его настиг инфаркт, когда он вошел в лабораторию для проверки каких-то результатов. Оказывается он пил несколько дней подряд после наших посиделок и на работу приехал по вызову дежурного сотрудника. Тут всё и случилось: Мишка упал, потерял сознание. Его сотрудники диагностировали обширный инфаркт и сообщили об этом Илу. Тот принял решение клонировать Зига.
Странное дело – предчувствия… Всегда считала это самовнушением, глупым трёпом экзальтированных идиоток, но после клонирования Миши я стала прислушиваться к собственным ощущениям. Друг знал, что скоро погибнет, говорил нам об этом. Мне казалось, что он переутомился, стал заниматься самоедством. Что и говорить, а Мишка отличался крайней степенью педантичности. Она съедала его из нутрии, заставляла возвращаться к началу исследований.
К моменту его гибели я уже несколько лет существовала, будучи клоном, а он продолжал возвращаться к самому началу эксперимента со мной. Я однажды спросила его: «Что ты хочешь там увидеть, Мишка? Я живу полноценной жизнью, радуюсь ей и благодарю тебя, что помог остаться на этой земле». Но Зиг с упорством продолжал всматриваться в результаты четырехлетней давности и приглашать меня на тесты.
