– Опытному воину даже ничтожный пустяк может подсказать, где и когда будет нанесен удар, – невозмутимо возразил Макфьюз, накидывая на свои могучие плечи военный плащ. – Разве я не видел собственными глазами, как вы битый час с похвальным усердием набивали разнообразной пищей желудок некоего капитана легкой пехоты! Черт побери, приятель, даром я, что ли, прослужил двадцать пять лет в армии? Мне ли не знать, что, когда гарнизон начинает запасаться провиантом, это значит – он готовится к осаде.
– Я всего лишь отдал должное радушию нашего хозяина, майора Линкольна, – возразил Полуорт. – Но так как, к сожалению, у меня почти не было аппетита, я, увы, оказался не в состоянии оценить достоинства некоторых блюд в той мере, в какой бы мне этого хотелось… Мистер Меритон, я буду вам весьма признателен, если вы пошлете остатки этой птицы в казарму моему денщику, а так как поход может оказаться затяжным, а наш рацион – скудным, добавьте, пожалуйста, к этой птичке еще кусок языка и цыпленка и немного рагу – мы можем его подогреть на любой ферме… Да прихватим-ка еще кусочек жаркого, Мак… Лео всегда не прочь съесть ломтик холодного ростбифа… И окорок можно прихватить тоже – он сохраняется особенно долго, а наш поход может затянуться… Ну и… и еще… Нет, пожалуй, этого будет достаточно, Меритон.
– Объявление войны не могло бы обрадовать меня больше, чем это ваше последнее заявление! – вскричал Макфьюз. – Вам бы служить провиантмейстером, Полли, – вы же прирожденная маркитантка!
– Смейтесь себе на здоровье, Мак, – добродушно отвечал Полуорт. – Вы еще будете меня благодарить на первом же привале. Ну а теперь я готов отправиться с вами.
Когда они вышли из дома, Полуорт заговорил снова:
– Я думаю, Гедж хочет просто выслать нас немного вперед, чтобы обеспечить охрану обозов с провиантом… Такое положение имеет большие преимущества, так как обеспечит легкой пехоте права первого выбора.
– Сколько грозных приготовлений, чтобы захватить какую-нибудь старую пушку, к которой и фитиль-то поднести нельзя, не рискуя жизнью! – презрительно произнес Макфьюз. – Что касается меня, капитан Полуорт, уж если нам и в самом деле придется драться с колонистами, то я поступил бы, как подобает мужчине, и позволил бы этим беднягам запастись каким-нибудь оружием, чтобы, когда дойдет до дела, было похоже на сражение, а не на бойню; а при таком положении вещей, как сейчас, мне, старому солдату и ирландцу, совестно будет приказывать моим ребятам стрелять в кучку крестьян, вооруженных какими-то допотопными мушкетами, похожими на ржавые водосточные трубы, или бросать их в атаку против пушек, у которых в запальное отверстие хоть голову просовывай, а жерло меньше кулака.
– А по-моему, Мак, – сказал Полуорт, торопливо шагая рядом с ирландцем в сторону казармы, – ядро даже меньше кулака может испортить человеку аппетит, а колонисты обладают огромным преимуществом против нас: у них есть запасы продовольствия, и это вполне уравновешивает шансы.
– Я не собираюсь тревожить ничью совесть и предоставляю каждому иметь свое мнение по поводу допустимости или недопустимости тех или иных военных действий, капитан Полуорт, – с большим достоинством отвечал старый гренадер. – Но, на мой взгляд, между солдатом и мясником есть существенное различие, хотя профессия и того и другого – убивать… Повторяю, сэр, я надеюсь, что эта таинственная экспедиция ставит перед собой какую-либо более достойную задачу и задумана не для того, чтобы лишить этих бедняг, против которых мы собираемся воевать, всякой возможности воевать против нас. Добавлю, сэр, что это весьма здравая военная доктрина, кто бы против нее ни возражал!
