– Хочешь, вместе прыгнем? – промолвил он абсурдное предложение. Сам от себя не ожидал такой глупости. И зачем ляпнул?
Девушка опять вздрогнула и повернула к нему голову. Огромные серые глаза уставились на него испуганно. Незнакомка качнулась от него. Отошла на пару шагов, не отводя взгляда, в котором отразился первобытный ужас. Он что, такой страшный? С утра, вроде бы, был обычно-привычным. То есть, нормальный, а не чудовище.
– Что? – просипела едва слышно.
Клим повернулся к ней всем корпусом и попытался изобразить улыбку. Кажется, получилось из ряда вон плохо. В глазах незнакомки страх уже не просто плескался, а бушевал самым настоящим штормом.
– Ты постоянно ходишь сюда, но не прыгаешь. Наверное, скучно одной. Давай вместе, – пояснил он.
– Я не… – и, не договорив, бросилась прочь.
– Стой, дурёха, под машину же попадёшь!
Только благодаря его незамедлительной реакции, успел поймать её и дёрнуть на себя. Несколько секунд промедления, и смерть этой глупышке была бы обеспеченна. Ну, или инвалидное кресло до конца дней.
Крепко прижал к себе, чувствуя, как его собственное сердце отбивает точно такой же сумасшедший ритм, как и у девушки.
– Не хочешь компании, можно же просто сказать, чтобы я валил к чертям, а не бросаться под колёса машины. Ты прям из крайности в крайность, – глухо прошептал он, продолжая успокаивающе гладить её по голове.
Она застыла в его руках. Даже дышать перестала. А следующий момент со всех сил рванула из его объятий. Удержал.
– Успокойся. Я отпущу тебя, но только когда мы отойдём в более безопасное место, – попытался достучаться до неё Клим, поражаясь самому себе. И зачем ему этот головняк? Прошёл бы себе мимо и проблем не знал. Но нет же.
С какого раза она услышала его? Замерла опять, прислушиваясь, а потом неуверенно кивнула.
Клин помедлил с минуту, а потом всё же отступил, но сразу же перехватил её за руку. Сжал бережно, но достаточно крепко, давая понять, что отпускать её не собирается. Предпринял попытку заглянуть девушке в глаза, но настаивать не стал. Пусть идёт с опущенной головой, если ей так спокойнее. Повёл за собою, и она пошла, как послушная кукла. И эта ассоциация напугала.
Что у неё произошло? Почему она такая запуганная и дёрганая? Почему собиралась прыгнуть?
Странно вновь почувствовать интерес и небезразличие к чужой судьбе. Сострадание. Он так погряз в своём болоте потери, что перестал замечать окружающий мир. Нет, не так. Он перестал интересоваться другими людьми, не считая своих родных. И то, ими интересовался постольку-поскольку.
Идти пришлось довольно долго. И лишь, когда от моста они отошла на приличное расстояние, Клим позволил себе немного расслабиться. А ещё через сто метров он увидел неприветливую вывеску кафе. Потянув свою спутницу туда, он пропустил её вперёд, усадил на стул и только потом, когда сел напротив и понял, что убегать она не собирается, выдохнул.
– Ты местная? – задал он первый вопрос, рассматривая её как экспонат в музее.
Незнакомка как раз стянула с головы шапку и сняла вязанный кардиган. Аккуратно положила вещи на соседний стул. И, услышав его вопрос, посмотрела прямо его в глаза. Она оказалась довольно миловидной. Младше него. Русоволосой и сероглазой. В правом уголке над верхней губой притаилась едва заметная родинка. И над правым веком – три. Брови идеальной формы. О ресницах и упоминать во второй раз не стоит. А вот рот был маленький, но губы пухлые. Особенно выделялась верхняя. Удивительно, но это выглядело соблазнительно. Если долго смотреть на этот соблазн, то легко можно поймать себя на мысли, что хочется их поцеловать – страстно, но в то же время нежно, чтобы не напугать их обладательницу.
