– Мама говорит, что сказки со счастливым концом – это ложь.
Клим задумался, расфокусированным взором проходясь по обшарпанной стене ближайшего дома.
– На то они и сказки, чтобы были со счастливым концом, – озвучил он свою мысль. – Грусти хватает в реальной жизни.
– А мама говорит, что к грусти и боли надо готовиться с детства, чтобы быть готовой принимать удары судьбы.
Какой умный не по годам ребёнок.
– Скорее, твоя мама просто пессимист по жизни, – высказал своё сомнение он.
– Это кто такой? – ещё больше нахмурилась она.
– Тот, кто верит и ждёт только плохое.
– А. Нет. Мама называет себя реалистом. А бабушка называет маму мечтательницей и дурой. Ещё и ругается, что и я такой же росту.
Клим вздохнул. Окружение у малышки не самое благоприятное. Оно и не удивительно. В таком-то районе.
Осторожно взял её маленькую ручку в свою. Такая крохотная. Провёл подушечкой большого пальца по тыльной стороне ладони. Рассмотрел миниатюрные пальчики с короткими криво обрезанными ноготками. Заметил одну царапинку и малюсенький синяк.
Нахмурился. А вдруг её бьют в той неблагополучной семье? Сердце сжалось в груди. Давно он не чувствовал жалости к кому-либо, кто не является частью его семьи. А на посторонних детей вообще не обращал раньше внимания. Да что там, он к своим племянникам относился прохладно. Есть да есть. Подарки на все возможные праздники дарит. Что ещё им может быть нужным от родного дядьки? Кажется, ничего. По крайней мере, он так считает.
Это же юное и прелестное создание не только завоевало его внимание, но и заставило переживать за него. Удивительно просто. Такое до неё удалось только одному человеку. И в последствии они стали друзьями. При этом воспоминании на душе стало тепло.
– А ты кому веришь? – мягко спросил он, заглянув в её бездонные глаза. Слабая улыбка тронула его уста, когда понял, что малышка рассматривает его, как интересную картинку в книге.
– Маме. Бабушка уж слишком ворчит, – не раздумывая, выпалила она. Заискивающе вперилась ему в глаза. – А вы? Вы кто?
– Наверное, тоже пессимист, – ответил задумчиво, спустя пару мгновений тишины. Оказывается, в этом трудно признаться не то, что ребёнку, но и самому себе. А ведь когда-то он верил только в лучшее и улыбка практически не исчезала с его лица. Как же жизнь изменчива.
– Все взрослые пессимисты, да? – горестно вздохнув, переспросила она.
Клим с иронией усмехнулся.
– Кажется, да, – не стал заверять её в обратном, хотя расстраивать её и не хотел.
– Жаль. Тогда я не хочу быть взрослой. Лучше всегда буду ребёнком и мечтателем, – скороговоркой пролепетала, глотая некоторые буквы.
– И о чём же ты мечтаешь?
Она неопределённо пожала плечами и смущённо улыбнулась – в этот момент её желудок жалобно заурчал.
– О вкусном пирожке? – с улыбкой предположил он.
Вика несмело кивнула.
Клим посмотрела на часы. Стрелка стремительно близилась к четырём часам. М-да, загулялся он сегодня.
– Тогда беги домой, – со вздохом сказал он ей. Прощаться совсем не хотелось. Просто удивительно, как с нею легко.
Малышка отрицательно мотнула головой, чем удивила его в очередной раз.
– Бабушка злая. А мама придёт вечером. Я лучше здесь её подожду.
Недовольство обуяло его. Тёмные глаза почернели ещё больше. Но это не напугало ребёнка. Наоборот, кажется, заворожило. Она шагнула к нему, не отводя своего взгляда. Смотрела, затаив дыхание.
Её тоже магнитом тянет к нему? Что за нездоровое притяжение у них? Разве это нормально тянуться к совершенно незнакомому человеку? Тем более, если между ними стоит такая пропасть лет.
