Оборачиваюсь резко, и шестёрки сжимаю, дыхание задерживаю. Игнат к Маше наклоняется, целует её в щеку. Смотрю в глаза этой предательнице, взглядом свое мнение выражаю. А она мне в ответ только мило улыбается. Охватывает руками его шею и удерживает, заставляет рядом с собой сесть.
– Я решила, что вам нужно узнать друг друга поближе!– говорит радостно, сама вся светится от своей идеи. От меня взгляд отводит, на Игната смотрит.– Когда ты узнаешь какая она замечательная, ты изменишь свое мнение, я уверена!– гладит воротник его лёгкой куртки и убедительно в глаза заглядывает.
Перед таким взглядом даже я часто ломаюсь. А парни тем более. Хитрая Маша прекрасно знает как при помощи своей милой внешности манипулировать людьми. Встаю на ноги позабыв о том что на коленях папка с листами. Мой пейзаж падает на плед рядом с папкой. Игнат оказался проворнее. В считанные секунды схватил лист и вскочил на ноги, зажимая рисунок в руке. Карими глазами скользит по изображению, и снова ухмыляется одной стороной губ. Приближаюсь, пытаюсь отобрать, но он только руку вверх задирает, чтобы я не достала. Как будто старшеклассник, отобравший деньги у первоклассника. Прыгаю рядом, а до рисунка не достаю. И этот придурок внимательным взглядом каждую деталь разглядывает, с выражением истинного критика. Идиот! Неужели он до сих пор не понял, что со мной лучше не шутить?!
– Ада, ты еще и рисуешь!– говорит и начинает смеяться. Громко так, от души.
Ну все… Бью апперкот в солнечное сплетение, со всей ярости. Даже не задумалась. Пресс его пробила. Руки опускает, рисунок роняет, за живот хватается и сгибается пополам. На глазах бледнеет.
– Адель!-орёт Маша, с пледа подскакивает, спешит на помощь своему возлюбленному.– Ты с ума сошла?!– в лицо ему заглядывает взволнованно. По щекам гладит.
А я бы ещё раз дала. Прям в челюсть, тем более что стоит так удобно, в полусогнутом состоянии.
– Что ты с ним сделала?-кричит подруга.
– Щас он отойдёт.-говорю, рисунок подбираю, иду вещи свои собирать.
Игнат на корточки опускается, бледнеет ещё сильнее, кажется, что сознание сейчас потеряет. Но держится. Вызывает раздражающее уважение.
– Милый, тебе больно?-спрашивает Маша, суетится рядом с ним, не знает как помочь.– Что ты с ним сделала?!-кричит на меня. Пугается от того что он ей не отвечает.
– Он дышать не может, и надеюсь, ему очень больно.-объясняю. Не смотрю на неё, папку и краски в сумку упаковываю.– Пара минут и будет как новенький.
Маша все равно переживает, в лицо ему заглядывает, по голове его гладит. Игнат в себя приходит. Слишком быстро! Я хотела чтобы он дольше помучался! Дышит, живот отпускает, кожа на лице постепенно принимает естественный оттенок.
– Слава Богу!-кричит Маша и сразу же обнимать его лезет. За шею дёргает, прижимается. Всем своим видом демонстрирует как ей его жалко, и как она переживала. А он кривится. Старается осторожно руки её разжать.
Понимаю этого придурка. Сама терпеть не могу когда меня жалеют. Сумку в руку беру, уйти хочу. На Машку злюсь, так сильно что аж трясет. Она же обещала, что его не будет! Вспоминаю про билеты, любезно предоставленные Павлом.
– У меня билеты на бои сегодня вечером. Пойдешь?-останавливаюсь и спрашиваю у неё.
– Адель, ты же знаешь, я этого не люблю.– отвечает. – Что там интересного? Смотреть как люди морды друг другу бьют?
– Ты где билеты достала?-вдруг спрашивает Игнат, слегка осипшим голосом. Видимо до сих пор ещё болит.– Я нигде не нашёл.
