– Ну, сам посуди – все повадки его! Собаки с цепей рвутся, молоко киснет у коров. Крынки на заборах кто-то бьет, грядки топчет…
Теперь уже и Реслав перестал работать. Заметив это, Янош засуетился, поспешил сменить тему, и вскоре, сославшись на какие-то дела, ушел.
– Н-да… – заметил Реслав. – Неладное творится. Что скажешь, Жуга?
– Не знаю… – Тот нахмурился, поскреб пятерней босую пятку. – Что до собаки – так ведь и вправду выла. А только… Только не было Хозяина в деревне.
– А ты почем знаешь?
– Знаю… и все, – отрезал тот. – Не Хозяин то был.
– А кто ж?
Жуга промолчал, скрутил очередную вязку соломы, забросил на крышу.
– Не к добру все это, – пробормотал он. – Не к добру.
Неожиданная мысль пришла Реславу в голову.
– Жуга! – окликнул он. – Слышь, Жуга, отчего тебе не сделать так, чтобы вязки наверх… ну это… чтобы сами летали, а?
– Тебе надо, ты и пробуй…
– Да ты не обижайся, я ж серьезно. Сложный наговор, боюсь, не рассчитаю.
Теперь уже Жуга заинтересовался. Свернув очередную связку, он положил ее на землю и отошел в сторонку. Похромал вокруг, нахмурившись, затем вытянул руки и пошевелил пальцами.
– Велото-велото, – начал он, – энто-распа!
Вязанка пошевелилась слабо, будто в ней кто сидел – хомяк, там, или крыса, но с места не двинулась. Реслав с любопытством наблюдал сверху за его действиями. «Не то…» – пробормотал Жуга и снова произнес что-то, не менее заковыристое. Реслав почувствовал, как в воздухе разлилось какое-то напряжение, но вязанке, видимо, и этого было мало.
– Тут, ежели по-синему брать… – начал было Реслав, но Жуга отмахнулся: «Погоди!»
– Виттеро-авата-энто-распа! – выкрикнул он.
Вязанка зашевелилась и вдруг вспыхнула с торцов яркими язычками пламени, занялась и заполыхала. Жуга ахнул и принялся затаптывать огонь, пока не начался пожар. Реслав кубарем скатился с лесницы, метнулся до колодца, подоспел с ведром воды, и совместными усилиями вязанку потушили.
– Ф-фу, – облегченно вздохнул Реслав. – Переборщили малость.
– Да, сплоховал я, – признал Жуга, – зеленый не надо было брать.
– Травник ты, Жуга, – с неодобрением заметил Реслав. – И наговоры у тебя чудные. Тотлис меня как учил – семь трав есть, силой наделенных, остальные стихии в камнях ищи – минералах да металлах разных… Электрон, вон, смотрю, сам носишь, а заговоры не по науке строишь.
– Не обучен я наукам, – буркнул Жуга. – А что до трав – то каждый корешок свою силу имеет. Ты, эвон, смотрю, каждый наговор по пальцам считаешь, словно овец – то туда, это сюда… А я так не могу – что в голову приходит, то и говорю.
– Нешто наугад? – поразился Реслав. – Как так?
– Всяко бывает, – Жуга покосился на вязанку. – Не знаю, как. Чую иногда аж до дрожи – верные слова, вот и получается. А ты, школяр, что ж сам-то сказать не мог?
Реслав вздохнул:
– Не обучен я такие длинные вирши составлять. Не успел…
– Я вот тоже хотел в обучение пойти, – задумчиво произнес Жуга. – Да вот, на тебя посмотревши, что-то раздумал. Так ли уж умен был маг-то твой? Семь трав – скажешь тоже… А этот еще… что за эрон такой?
– Электрон? Да камень желтый, морской. Крестик у тебя из него сделан, иль не знал? Эллинское слово.
Жуга нахмурился.
– Про крест не ведаю – сколько себя помню, всегда он при мне был. Может быть, и этот… электрон. Ну, ладно, хватит языки чесать. Лезь, давай, наверх – может, закончим сегодня.
– Дай-то бог…
Реслав работал на крыше и потому первым заметил неладное: от деревни к выселкам Довбуша направлялась толпа человек в двадцать, одни мужики. Шли быстро, возбужденно жестикулируя и размахивая руками. Возглавлял шествие все тот же вездесущий Янош.
