Пока мы ели, Шура накрыла стол, и они тоже сели ужинать. После вкусного обеда по закону Архимеда я облизал усы и, как воспитанный пёс, решил поблагодарить их за еду, а заодно краем глаза взглянуть на их еду. Сдаётся мне, Александра готовила на скорую руку, вряд ли бы за это время она успела сварганить что-нибудь изысканное. Я подошёл сначала к Елисееву и ткнулся носом в колено.
– Ну как, паштет красиво зашёл? – потрепав меня по холке, улыбнулся он.
– Ав, – ответил я, что на моём языке означало «не то слово».
– Я знаю, что это твой любимый, потому и купил.
Ну спасибо за заботу. Пока он чесал меня за ухом, я вытянул голову вверх и заглянул в его тарелку, но ничего не увидел: та стояла слишком далеко от края стола. А поставить лапы ему на колени не решился. С ним такая вольность не пройдёт, подобное возможно только с Шурой. Недолго думая, я направился к ней.
– Малыш, ну как тебе новая подставка? – улыбнулась она и только занесла руку, собираясь похлопать себя по ноге, как я закинул на неё лапы, отчего родственники дружно рассмеялись.
– Ох и разбаловала тебя Шура. – Макс с улыбкой покачал головой. – Тебе уже и приглашения не нужно.
А зачем оно мне? У нас с ней особые отношения.
– Максим, просто он хочет посмотреть, что я ем, – озвучила она мои мысли. Говорю же, у нас особые отношения. Мы с ней на одной волне.
Услышав веселье за столом, Марсель наконец оставил в покое миски и, подбежав к нам, поставил лапы на другую её ногу.
– Малыш, тебе тоже интересно, что у нас на ужин? – погладив его по голове, рассмеялась она. – Звери, ну какие же вы любопытные.
Как я и предполагал, ужин она приготовила на скорую руку. На её тарелке лежала яичница. Вот только я не понял, зачем она испортила её помидорами? Как же людям нравится добавлять в блюда овощи. То лук положат, то морковку, то болгарский перец, а то и всё сразу. Какая от них польза? Ладно, если бы они были свежими, я бы ещё мог понять, а какая польза от варёных? Может, хоть вы мне объясните?
– Так, собаки, лапы прочь от моей жены. – Театрально нахмурившись, Елисеев хлопнул ладонью по столу. – Дайте нам спокойно поесть. Бегите в прихожую и ждите нас. Через пять минут пойдём гулять.
Я уже давно понял, что у людей пять минут – понятие растяжимое. Клянусь, я думал, за это время у меня язык отсохнет. А всё потому, что Марсель, как и Тони в фургоне, закидал меня вопросами. Но я прекрасно его понимаю и ни в коем случае не сержусь. В молодости меня тоже интересовало всё, вот только у меня не было такого наставника, как я, и на мои вопросы никто не отвечал. К тому же я вернулся из Америки, а для Марселя это всё равно что космос. Да чего там греха таить, до недавнего времени и я считал её такой же недосягаемой. А пока я рассказывал ему о всемирно известной киностудии «Юнивёрсал Пикчерс», где снимался, о знакомстве с крокодилом по имени Патрик и пумой по кличке Годзила[3], с моим другом Тони и его подружкой Молнией, о столкновении с быком на родео и других приключениях, произошедших со мной в этой далёкой стране, Марсель слушал меня с открытой пастью, то и дело восклицая: «Да ладно!», «Этого не может быть!», «Вот это да!», «Вау, круто!».
В общем, пока люди доедали свой ужин, я успел наговориться на год вперёд, а потом ещё вздремнуть. А покамест я отдыхал, Марсель притащил из нашей комнаты утку и грыз её, как сахарную косточку. Не могу понять, что он в ней находит? Какое удовольствие жевать резину? Кстати, а вы знаете, почему косточку называют сахарной? Я тоже не знал, пока однажды мой первый подопечный, Иван Савельевич, не объяснил мне. Как сейчас помню тот день: мы тогда ходили с ним в магазин, и он умудрился каким-то образом тайком от меня купить это лакомство. До сих пор не могу понять, почему прозевал тот момент. Ну да бог с ним, не в этом дело. А когда мы благополучно вернулись домой, он выудил из пакета подарок и протянул мне.
