– Садись, Малин, – Свен показывает на место рядом с Вальдемаром. – Только сними мокрую куртку.
Сними куртку. Мне, что, пять лет?
– Разумеется, я сниму куртку, – раздраженно отвечает Форс, и Свен будто удивляется ее злобе.
– Малин, я не имел в виду ничего плохого.
Она снимает куртку, опускается на диван рядом с Вальдемаром, и запах табака, распространяемый его одеждой, вызывает в ней новый приступ тошноты.
– Йерри Петерссон, – начинает Свен, – был убит кем-то в приступе ярости. Мы будем исходить из этого, пока не узнаем конкретную причину смерти из рапорта Карин. И это первое собрание нашей группы розыска, хоть и наспех организованное, посвященное предварительному расследованию убийства Йерри Петерссона.
Тишина. Ощущение важности момента, концентрация внимания, сосредоточенность – чувства, с которых начинается любое расследование убийства. А еще понимание того, что надо спешить, как можно быстрее прийти к чему-нибудь, потому что вероятность раскрытия преступления падает с каждым днем работы разыскной группы.
– Я попросил навести справки в участке, – продолжает Шёман. – Йерри Петерссон родился в 1965 году и имеет, насколько нам удалось выяснить, только одного близкого родственника – отца, проживающего в доме престарелых в районе Олерюд. Священник и куратор социальной службы уже отправились известить его. В свое время и мы поговорим с ним. Он стар.
Ёте Линдман и Ингмар Юханссон только что опознали Йерри на мосту через ров. Они не сомневались, и оба оставались на удивление спокойными.
– С чего нам начать, какие есть идеи? – спрашивает Свен.
В голосе его слышится заинтересованность, тон откровенно вопросительный, но Малин знает, что сейчас он снова возьмет слово.
– О’кей, – продолжает Свен. – Что же мы еще знаем о Йерри Петерссоне?
– Адвокат, родом из этих мест, – отвечает Харри. – Учился в Лунде, но работал в Стокгольме. Сделал себе состояние и вернулся домой, когда представилась возможность купить Скугсо у семьи Фогельшё. В «Коррен» писали, что те разорились и были вынуждены продать замок. Автор статьи намекал также на сомнительные аферы, в которых участвовал Йерри Петерссон.
– Я тоже читала, – добавляет Малин, вспоминая, что статью написал Даниэль Хёгфельдт. – Ему надо было иметь значительный капитал, чтобы купить это. И мне приходит в голову, как же тяжело, должно быть, перенесли Фогельшё продажу своего замка. Ведь семья проживала здесь почти пятьсот лет.
«Фогельшё, – думает она. – Один из самых известных дворянских родов в лене. О таких семьях знают все, не задаваясь вопросом почему».
– Мы еще побеседуем с Фогельшё об их делах и обстоятельствах продажи, – говорит комиссар. – Выясните, кого именно из членов семьи это коснулось.
– Семья состоит из отца и двух его детей, сына и дочери, насколько мне известно, – уточняет Харри.
– Откуда ты это знаешь? – спрашивает его Малин.
– Об этом тоже было в «Коррен». В заметке по случаю семидесятилетия старика.
– А как зовут детей?
– Ни малейшего понятия.
– Но ведь это легко выяснить, – подает голос Вальдемар.
– Разделите допросы между собой, – распоряжается Свен. – Принимайтесь как можно скорее. Я прослежу за обходом домов в окрестностях и за публикацией в местной прессе объявления о том, что мы ищем всех, кто столкнулся здесь с чем-нибудь необычным за последние сутки.
– Если он действительно был богат, – добавляет Малин, – это могло быть убийство с целью ограбления. Кто-то услышал, что в замке поселился новый богач, и решил нанести ему визит.
