Он просто оставил её, и ей было отчаянно больно, но она даже не представляла, насколько в этом расставании было горечи и, несмотря ни на что, трепетной заботы и любви.
Связь с ней для Иана была чем-то слишком личным, такое нельзя разорвать. Он не чувствовал вины, не было стыда перед братом. До брака с Шэйли Иан не отказывал Лане в её потребностях, тем более знал, что Верону она не нужна. Но после брака он стал менее активным, он стал намеренно избегать супругу брата, зная все её уловки и предугадывая моменты, когда она могла бы прижать его, а он не смог бы ей отказать.
Иан любил Шэйли, он старался уберечь её, оградить от той грязи, в которой вывалился весь с ног до головы. Она была слишком чиста для этого болота гнили и мерзости. Когда был с ней впервые так волновался, что чуть ли не задыхался от тревоги и осознания, что он у неё первый, что должен сделать всё как надо, чтобы ей было хорошо.
А связь с Ланой была как язва – то проходила, то снова начинала зудеть. И он расчёсывал до крови и, как это бывает, получал нескрываемое удовольствие. Потом прижимал стыд, особенно когда смотрел на Шэйли, но всё равно не мог остановиться.
Иан вернулся в дом после поля, где прижал Ланиру. Слова её вцепились в него мёртвой хваткой.
Ревновал ли Иан к Верону? Ревновал. При чём сильно.
Всегда считал, что брат лучше чем он. Не мог избавиться от неуверенности в том, что, несмотря на отвратительный характер, жёсткий и суровый, сухой, до отвращения расчётливый, Верон тем не менее не вывалился в гнилье, как сам Иан.
Старший брат не падал нравственно, как младший. А ещё был честным, дела вёл открыто, хотя конечно были те, кого он уничтожил всего лишь из-за прихоти Ланиры, точнее защищая её “честь”, если так можно было об этом вообще сказать. Нельзя было отрицать, что война сильно повлияла на Верона, сломала не только его тело, но и его душу, и Иан чувствовал себя виноватым за это. Однако, признавался себе, что был в некоторой степени до отвращения к самому себе рад – Шэйли боялась старшего Шелрана панически и избегала его как могла.
Сегодня Верон был занят с главой городского совета, а Нииллой занималась Шэйли. Они сидели в зимнем саду – старшая сестра Иана вышивала, а Шэйли читала. Взвинченный словами Ланы, Иан почувствовал облегчение от созерцания этой картины и в итоге пробыл с ними в саду до момента возвращения супруги Верона и зова хозяев к обеду.
Вестей о свадьбе не было. Это нервировало. При чём всех. Они словно ждали, что наконец будут двигаться в каком-то необходимом направлении, но ничего не происходило.
Лана была особенно взвинчена, ей наскучила деревня, она хотела в город, хотела вернуть привычный ход вещей. Иан тоже хотел, чтобы они с Вероном уехали, потому что раздражали, потому что Ланира сходила с ума, сводила с ума его. Ну и конечно она нервировала Шэйли и Нию.
Неделя прошла, пошла вторая, наряды герцогини застряли где-то по пути в Хиит, известий о свадьбе или здоровье священнослужителя не приходило. Раздражение Ланы росло, шипение стало нормой разговора и даже Иану на их "прогулках" не удавалось её унять настолько, чтобы она хотя бы перестала устраивать показательные скандалы.
— Я хочу в Ласцу или в столицу, – заявила Лана за обедом.
— Уймись, мы не отправимся в столицу пока не будет резон для этого, – ответил Верон, державшийся лучше всех остальных.
— Мне плевать, – взвизгнула она. — Я не вынесу здесь ни мгновения больше.
