– Ну, вот ложись сюда, сейчас я тебе еще пеленочек постелю, чтобы мягче было. – Анна сожалела, что пса ничем нельзя угостить, и решила компенсировать это созданием дополнительных удобств. Она распечатала упаковку с одноразовыми пеленками, отобрала побольше и эту стопку положила под лоскут старого пледа. Пес сразу же с видимым удовольствием улегся сверху и вытянул лапы.
– Хорошо, да? – обрадовалась Анна, довольная, что угадала, как облегчить жизнь собаке. – Ну и отлично. Вода у тебя свежая, постель мягкая. Отдыхай, я тебя еще проведаю.
Анна улыбнулась Бому, закрыла клетку и вышла из комнаты. Она не успела сделать и шага, как послышался грохот, рычание, возня и еще множество странных звуков. Анна остановилась. По отделанному кафелем помещению гуляло эхо, и потому Анна не сразу поняла, где находится источник шума. «Ну, это не у Бома. Это там, где у нас все собаки вместе», – пришла к выводу Анна и отправилась проверять. Собаки шумели, но в общем был порядок. «Странно, я же слышала явственно шум и звон металла, словно миску подбрасывали!» – подумала Анна, все-таки зашла к Бому. Тот выглядел все таким же грустным. Но в клетке царило полное безобразие. Миска была перевернута, вода разлита, пахло мочой, а пеленки были разодраны в мелкие клочья. Уцелел только плед. Он, сухой, лежал в самом углу клетки, словно его кто-то нарочно туда отнес и аккуратно положил.
– Ты что наделал? Как тебе не стыдно! Или у тебя что-то болит?! – Анна открыла клетку и принялась наводить порядок. Пес ласкался и норовил лизнуть Анну. – Ну я тебе все поправлю, только ты веди себя хорошо!
Анна навела порядок, постелила новые пеленки, налила в миску воды, потрепала пса по голове и вышла из комнаты. Она не успела сделать и пяти шагов, как тот же самый шум повторился. С этого дня началось их противостояние.
– Он словно меня пытается проучить, только за что не пойму! Но даже удивительно, как можно устроить такой свинарник буквально за считаные минуты, – жаловалась Анна коллегам.
– Но обратите внимание, кусок старого пледа всегда чистый и сухой, – улыбнулась одна из медсестер.
– Да, – подтвердила Анна, – и всегда сдвинут в сторону.
– Ничего удивительного. – Медсестра пожала плечами. – Это ЕГО плед. Из дома. Он его никогда не пачкает и не рвет.
Анна подумала, что сотрудники клиники приписывают своим четвероногим пациентам слишком высокие умственные способности, но, присмотревшись к поведению Бома, вынуждена была согласиться. Тот хорошо соображал, потому что даже не делал попытки испортить свою собственность.
…Так что сейчас, когда надо было соглашаться на работу с незнакомой собакой, Анна много чего опасалась.
– А вы не бойтесь. Увидите, что собака безобразно ведет себя, откажетесь, – совершенно спокойно отвечала директор, с которой Анна поделилась сомнениями. – Это работа, и вы не должны соглашаться на неприемлемые для вас условия.
И Анна согласилась. Фокстерьер стал частью ее жизни.
«А это – работа!» – призналась себе Анна, когда подсчитала свою зарплату за первый месяц. Теперь она уже не только трудилась в клинике, в течение этого месяца у нее появилось еще несколько подопечных, которых она выгуливала два-три раза в день и с которыми в случае необходимости ездила в клинику и даже на стрижку.
– Я же тебе говорила, – торжествующе воскликнула дочь, – это – работа! Ничуть не хуже любой другой. Тебе платят нормальные деньги! И у тебя еще есть время для себя. Ты же на человека стала похожа. Появился румянец, ты окрепла, перестала суетиться, носиться. Ты обрела другой облик!
