Она склонилась над налоем и заплакала.
Монсежу не сводил с нее глаз. В углах его губ змеилась какая-то кривая улыбка.
Однако, надо было продолжить прерванные следственные действия.
В комнате госпожи Комбредель нашли пакет, в котором находился мышьяк.
Судьи переглянулись. Кто-то из них многозначительно покачал головой.
По дороге в деревню, королевский прокурор спросил у Маделора, какие есть предположения относительно этого открытия. При этом, он осведомился также и о том, какое впечатление произвели на него объяснения симптомов болезни доктором Савиньи.
Маделор ответил не сразу. Некоторое время он молчал. Потом процитировал перед королевским прокурором знаменитые слова, обращенные к Академии Корменэном, в 1842 году:
Бывают преступления, скрывающиеся в непроницаемом мраке. Часто семейный очаг дает приют для подобного рода преступлений. Они нагоняют ужас на общество, сбивают с толку науку, из-за отсутствия улик. Часто самый точный и добросовестный анализ не приводит к какому-либо определенному результату. Подобного рода преступления нередко вводят в заблуждение присяжных и, к несчастью, с каждым годом число их растет с ужасающею быстротой.
– Как совершаются подобные преступления?
– Отравление.
– А какой обычно используют яд?
– Мышьяк!
Прокурор вопросительно посмотрел на доктора Маделора.
– Слышите, мышьяк! – проговорил тот, с выразительной лаконичностью.
На следующий день, рано утром, Maделор, в сопровождении следственного пристава, прокурора и господина Пелигрэна, деревенского мера, приказал достать из могилы труп Комбределя.
Венки и букеты, которыми была убрана могила покойного, сбросили на траву, под сень плакучей ивы.
При процедуре вскрытия могилы присутствовали: слуги с фермы и местные крестьяне.
Господин Монсежу вызвал тех и других с той целью, чтобы они могли засвидетельствовать личность погребенного. Некоторые из свидетелей – и по преимуществу, самые пожилые из них – плакали.
Маделор, с деловым и серьезным видом, чувствовал себя тем центром, на котором было сгруппировано всеобщее внимание.
С листом бумаги в руке, он бродил по краю могилы, отмечая необходимые для себя сведения.
Не было ни одной подробности, сопровождавшей собой процедуру разрытия могилы, которая бы ускользнула от внимания доктора.
Когда заступ гробокопателей глухо ударился о какое-то деревянное препятствие, все вздрогнули.
Заглянув в яму, на дне увидели гроб. Его достали и поставили на землю.
Столяр, находившийся, среди крестьян, вынул гвозди, которыми была прибита крышка, и приподнял ее.
Маделор отвернул в сторону саван. Свидетели подошли ближе. Сходство мертвеца с Комбределем было зафиксировано.
Пелигрэн пробормотал:
– Да, это точно он! Вот его коротко остриженные волосы. Вот его светлая, длинная борода!
После этого, свидетели удалились. А на кладбище остались только судьи, Маделор и могильщики.
– Отнесите тело в мэрию! – сказал доктор. – Положите труп на носилки!
Печальная процессия тронулась по направлению к мэрии. Решили идти полем, опасаясь произвести тяжелое впечатление на местное население.
Процессия вошла в мэрию через сад, расположенный между административным зданием и деревней.
Большая, просторная комната, на первом этаже, была уже готова. Посредине стоял большой стол, рядом стоял стол поменьше, на котором были разложены разнообразные и многочисленные хирургические инструменты.
Тело положили на большой стол. Оно, до сих пор сохранило известного рода характерные признаки, подмеченные еще доктором Савиньи, о которых он сообщил Маделору.
