– Ребята, нам надо поговорить. Заодно и позавтракать, – скомандовал Мартин, – Леран, быстро на стол всё, что у вас имеется.
Только сейчас Кронин-младший встрепенулся, и через две минуты они сидели в комнате Барта за передвижным столиком.
– Как мать и отец? – спокойно, словно ничего и не случилось за сутки, спросил Леран.
– Я… Мы простились с ними. Они остались в Нью-Прайсе, – сообщил Барт, с трудом разжёвывая кусочек копчёной рыбы, которая ещё хранила следы тёплых рук Ирвина и Марии.
По глазам Лерана он увидел, что тот всё понял. Но Мартин смотрел на Эриксона вопросительно-непонимающе.
– Всё в порядке, Эрнест, – догадался о причине молчаливого вопроса Барт, – С ним всё в порядке. Просто он не такой, как мы. Он другой.
– Вам придётся сменить квартиру. Об охране в студии мы позаботимся, – произнёс Мартин, задумчиво глядя в ничего не выражающее лицо Лерана, – На первое время это необходимо. Пока не разберёмся…
Эриксон ничего не сказал на это и спросил Лерана:
– Как поступим с сестрой?
– Леда останется со мной. С нами, – решительно сказал Леран, – Ей плохо.
– Посмею не согласиться, – вмешался Мартин, – Психика вашей сестры под угрозой. Без психотерапевтического вмешательства не обойтись. Нужен стационар со всем набором средств и препаратов. В городе имеется приличная, хоть и небольшая, женская психиатрическая клиника. Я неплохо знаю мисс Кейт, управляющую клиникой. Лия ей доверяет. В условиях клиники и безопасность легче обеспечить.
– Зачем теперь безопасность? – вяло спросил Барт.
– Теперь-то всё и начинается, Барт. Или ты хочешь очередных жертв? Леда, ты, Леран наконец. В списке ещё несколько человек.
Барт молча кивнул. Ему уже не хотелось ни есть, ни спать. Он думал о том, почему не захватил из холодильника Крониных в Нью-Прайсе пару бутылок фирменной жидкости Марии.
Леран вдруг весь встрепенулся, напрягшиеся мышцы проступили через рубашку выпуклыми буграми.
– Ответьте мне, почему на Земле бесправие и беззаконие стали главными законами? Если б люди знали до рождения, что их ожидает, мало кто согласился бы на появление в этом мире.
– В такое время живём, Леран, – отозвался Мартин, внимательно наблюдая за метаморфозой, – Никто не гарантирован от бед и несчастий. А заслужили или нет, – откуда нам знать?
– Общие слова! – воскликнул Леран, – Зачем созданы государство и полиция, если они бесполезны? Зачем люди гонятся за долларом, если внутри нет ничего? Разум не нужен никому. Неужели так было всегда и так будет? Ведь в таком случае история бессмысленна. Кипение живого вещества… Люди, – не разумные существа, они занимают на Земле не своё место!
– Не разумные? – не удивился Мартин, – Может быть. Но чьё место? И все ли неразумны?
– Не все, – уже менее агрессивно ответил Леран, – Но исключений так мало. А чьё место – я не знаю. Ведь это никому не интересно.
– Не будем сейчас спорить, – примирительно и успокаивающе заметил Мартин, – Давайте определимся с первыми шагами, а потом всем отдыхать. Охрану я оставляю, можете быть спокойны. Если не за себя, то за сестру… Сон и ещё раз сон!
При слове «сон» Леран вздрогнул. Ещё одна тайна, которой он не сможет поделиться с Бартом. За ночь он трижды пытался снять внутреннее напряжение сном, но каждый раз просыпался через минуту. Только он проваливался в забытьё, как перед ним вставала одна и та же картина. Красочная, во всех деталях, реальная как жизнь. Но чья жизнь? Откуда в нём то, чему нет аналогий на Земле? Лик золотоволосого старца не встревожил его, только заставил задуматься. Но сон!..
