– Да, – вздохнул полковник, – было дело… Сода была нам нужна, чтобы в воду сыпать и обеззараживать её… А если живот прихватило – полынь в воду и пей. Пистолет под старым халатом был, старые ботинки на ногах, чалма на голове… Нам надо было донести деньги своим друзьям. Карта у нас была. А в заданном районе нас ждала машина. Рассекретить эту машину мы не имели права. А ещё у нас была одна немаловажная вещь – накидка в чёрно-белых пятнах. Если самолёт над нами пролетал, мы ложились на землю и укрывались ею: лётчик не мог нас увидеть. Во всяком случае, так нас инструктировали.
– Помнишь, мы получили страшный приказ, что если у нас произойдёт контакт с местным населением, то тот, кто нас увидит, должен умереть? – спросил друг. – Наверное, это из-за очень важных документов, которые были с нами.
– А ты у нас был нюхач, за версту чуял человека.
– Да-а-а, – протянул друг. – Помнишь, как мы спрыгнули с самолёта и попали в воду? Откуда оно там взялось, это болото? Видели мы, как «бычье ярмо» улетело, обсохли и быстро зашагали по горному ущелью в пункт, указанный на карте. Слева был пологий берег, травка на нём и на дне ущелья росла. Долго шли. И вот на взгорье метрах эдак в двухстах увидели стадо овец, а рядом с ними женщину-пастуха.
– Помнишь, ты ещё тогда носопыркой потянул и сказал, что она недавно родила, и достал пистолет? – спросил полковник. – «Да брось ты! – сказал я тебе. – Это женщина, да ещё мусульманка, она с чужим человеком не заговорит. А если вечером и скажет кому-то в доме, мы будем уже далеко отсюда». «А приказ?» – спросил ты. «Да какой там приказ? Им, командирам, лишь бы власть свою показать!» – ответил я. А ведь не дошло тогда до меня, почему эта мусульманка так далеко в горах находится, а не в своём ауле. У них женщины как рабыни, но чтоб пасти овец?! Мы тогда убыстрили ход, часа три шли по этому оврагу, устали… Я тебе велел прилечь и покемарить, а сам на стрёме встал. А потом и я отдохнул. Думали: отдохнём и пойдём дальше. Вдруг ты вскочил, закрутил головой и зашептал: «Женщина здесь!» «Какая женщина?» – зашипел я. «Которую мы у стада видели, – ответил ты. – Пастушка, запах роженицы от неё идёт». Я вытащил из-под халата бинокль и посмотрел в ту сторону, куда ты указывал, и действительно увидел: за нами шла женщина, она была где-то в трёхстах метрах от нас. Мы быстро схватили всё своё и бегом от неё.
– Мы с тобой решили подняться на крутой берег ущелья, чтобы оторваться от неё или, на худой конец, за каким-нибудь валуном её подождать. Я стрелял из пистолета так метко, что кусок сахара на лету рассыпался в песок… Начали мы подниматься по крутизне, она метров в двухстах была… Ты впереди, я сзади… Вдруг – выстрел! Эхо с треском покатилось по ущелью. Пуля вышибла камень из-под твоих ног, ты сорвался и полетел на меня. А потом – голова-ноги, ноги-голова – и мы на дне ущелья. Ты орёшь: «Она снайпер!» Волна страха накатила на меня. «Дёру давай! – закричал ты. – Зигзаг удачи!» И сразу гулко забилось моё сердце, зашумело в голове, и я рванулся вперёд, а ты – за мной. А я бегал так, что лошадь мог запалить.
– Да-а-а, было дело, – протянул друг. – Я за тобой нёсся. Какой там зигзаг удачи?! Мы убегали от снайпера напрямую, хотя по инструкции надо было бежать, кидая тело то вправо, то влево. Глупость, конечно, но нам надо было быстрее выйти из обзора её оптического прицела. А она, змеюка, стала издеваться над нами. У меня ветер с моей башки волос рвал… Я тебе заорал, чтоб ты сбросил скорость, потому что она нас, мол, не убьёт, только хочет положить до прихода группы захвата, а ты ещё поднажал так, что твоя тень от твоих ног отставала и плащ восточного джигита развевался по ветру, как у супермена в кино.
