– Это здОрово, – засовываю гаджет обратно в карман, мысленно ликуя.
Нет, папуля и Цеф Вудов, отец Жани, конечно, добрые и понимающие оборотни, но их должности при любом раскладе накладывают отпечаток, а потому они до жути внимательные и цепкие к мелочам.
А меня так разбирает от радости, что удалось разгрести завалы непонимания с Джеком, и так морозит от предстоящей встречи с любимой подружкой, да еще незнакомкой Линой Эванс, что еле-еле удается сдерживать кульбиты настроения.
– Всё будет хорошо, Соль, – Торов накрывает мои сцепленные в замок пальцы своей горячей ладонью. – Не накручивай себя зазря.
– Сложно.
– Знаю. А ты просто расслабься и доверься интуиции.
– Я постараюсь.
– Умница.
Делаю резкий выдох и улыбаюсь.
Матушка-Луна, спасибо тебе, дорогая, что позволяешь проживать вот такие моменты счастья. Короткие, но наполненные эйфорией по максимуму. Когда безудержно тонешь в любимых глазах, когда полностью растворяешься в легких касаниях рук, когда заботу ощущаешь на ментальном уровне.
Джек оказывается прав.
Первая настороженность и слегка резиновые улыбки уже через полчаса общения с обеими девочками сменяются светлой незамутненной радостью, робкие жесты – искренними обнимашками и, сознаюсь, обильным слезоточивом. Но тот, как быстро назревает, так и прекращается.
Выплеск нервов и последующий откат. Когда понимаешь, что жуть осталась там, далеко за бортом, и больше никаким боком тебя не коснется.
В спокойной обстановке, в относительно спокойной обстановке, я не стремлюсь активничать, больше наблюдаю и, как подсказывал Торов, молчаливо поддерживаю обеих девчонок. То сжимая тонкие ладошки, то поглаживая их по плечу, то просто делясь душевной улыбкой.
Спустя час слова истинного о том, что мой дедуля охраняет человечку, будто драгоценность, находят полное подтверждение.
Джейкоб контролирует ее непрестанно. Поскольку рана не позволяет Лине двигаться, она лежит в постели. Но и в спальне альфа Смит, как ворчливо называет его Эванс, пусть при этом мило краснеет, он не оставляет ту без внимания. Постоянно проверяет, чтобы не уставала, чтобы не вставала, чтобы ела и пила, чтобы не стеснялась и посылала нас Жани в лес, если захочет поспать. И прочее-прочее в подобном духе.
Со стороны ухаживания двуликого смотрятся безумно мило и до того занятно, что, забывая про невзгоды, откидываю рутину прочь и просто дышу эмоциями. Насыщаюсь положительными флюидами.
Стараюсь не спешить с выводами, но одно понимаю четко: у меня нет ревности, что моя единственная любимая подруга магнитом тянется не ко мне, а к Лине, и чуть позже проходит с ней обряд, становясь сестрой по крови. Девушка, втрое младше нас по возрасту, ведет себя настолько зрело и чутко, так искренна и чиста сердцем, что…
…я прекрасно понимаю и Вудову, и собственного дедулю. Их сердца распахиваются навстречу свету. И неважно, что его излучает не сверхсущество, а слабая девчонка. Ее силе воли я готова аплодировать стоя.
«Матушка-Луна, сотвори чудо! – обращаюсь к богине в один из безумно трогательных моментов, когда Джейкоб, забывая про зрителей, между делом касается губами лба девушки, проверяя температуру, а та, вместо того чтобы отшатнуться от мощнейшей ауры сильнейшего существа планеты, накрывает его руку своей ладошкой и сжимает, заглядывая в волчьи глаза. – Луноликая, пусть у Джейкоба всё сложится, как нужно, и он будет счастлив».
