Сокрушаться о неидеальном произношении не стала. Какие претензии? У меня, между прочим, диплом есть! Зацепило другое.
– Военный советник по фамилии Гранич…
Мысли заметались в поиске той самой. Как же звали посла империи с командным тоном и страшным взглядом?
– А твой отец случайно не Георг Гранич? – запнулась и ошарашенно посмотрела на Драгомира.
– Ты много знаешь для туристки, – вместо ответа пробормотал он и совсем по-иному в ответ посмотрел на меня. Во взгляде промелькнуло сомнение, граничащее с назревающим разочарованием.
– Стой, – я решила внести ясность. – Я в самом деле знакома с твоим отцом. Я переводила политическую встречу с его участием.
– Он был послом лишь раз.
– Да, – выпрямилась и уверенно посмотрела на мужчину. – Когда империя объявила войну.
С реки потянул мокрый ветер, одновременно всколыхнул волосы военного и туристки, сделал петлю и помчался по набережной. Драгомир наконец понял, что именно его настораживало. Череда совпадений была не случайной.
– Так вот, почему ты не удивилась. Ты знала о войне! Раньше всех нас!
Я молча развернулась и прошествовала к ближайшей скамейке. Да нет же, я не ухожу от разговора! Призывно посмотрела на мужчину и похлопала справа от себя.
Над нами свисал старый клен, это придавало уверенности и снова возвращало в Дашкент.
– Помнишь, я говорила, что мне очень нужно в столицу. Это правда. И не просто в столицу, а к императору. Мне нужно как можно скорее поговорить с вашим императором.
– Это сложно.
– Не сложнее, чем вылететь из Дашкента на имперском дирижабле, спрыгнуть с парашютом в самую глушь и договориться, чтобы местный солдат, которого я чуть не придавила при посадке, меня не убил.
– Ну, последнее было не сложно. Ты мне сразу понравилась.
Пихнула локтем наглого солдата.
– Твой отец объявил войну, потому что неправильно понял оппонента, – глубоко вдохнула, – из-за ошибки в переводе. Я неверное перевела кое-что, а когда опомнилась, твой отец уже всё сказал. Понимаешь, переводчик, он же соединяет людей, помогает прийти к согласию. А то, что я совершила – преступление чистой воды. Из-за моей ошибки послы не поняли друг друга, и это привело к самому страшному – к войне.
– Думаешь, император тебя выслушает и отменит это решение?
– Конечно! К чему странам воевать? Из-за слов одной переводчицы? Император обязательно все исправит, когда узнает правду.
– Хорошо.
– Что тут хорошего?
– Ты здесь, чтобы предотвратить войну. Теперь будет легче тебя отпустить.
Настроение совсем испортилось. Солнце катилось к горизонту, что означало одно – совсем скоро придется расстаться по-настоящему.
– Ты не вернешься? – задал вопрос Драгомир, на который у меня не было сил ответить.
– Я слишком люблю Дашкент, – голос дрогнул. – А ты любишь империю.
Драгомир все понимал и будто специально мучил разговором.
– Но ведь ты будешь вспоминать наше путешествие?
– Захочу забыть – не смогу.
Неловко подняла взгляд и утонула в глазах напротив. В них отражалось розовое небо и я. Может, было что-то еще, но досмотреть мне не дали.
Старый клен понимающе качнул ветвями и скрыл двух влюбленных за мощной листвой. Листья посыпались вниз. Подхваченные ветром, они щекотали руки, касались лица, кружились в воздухе и шумно падали на землю.
"Шлеп", – тихо приземлился кленовый лист.
"Шлеп", – громче плюхнулся его собрат.
"Шлеп", – время, отмеренное на прощание, истекло.
Я поерзала на коленях, надо бы отодвинуться, но Драгомиру это не понравилось. Он недовольно выпрямил мне руки по швам, взял за затылок и прижал к себе. Я часто задышала, то ли намереваясь накинуться на него, то ли заплакать.
