Ошибка сказочника. Школа Бессмертного - страница 40

Потапов нахмурился, спрыгнул с коня. Черноволосая уверенно шла по мосткам к берегу.

– Заблудились, молодцы? – спросила она, подходя.

– А что, так заметно? – Осецкий насмешливо щурился с коня.

– Вы не местные. И подъехали с той стороны, – она махнула рукой за спину. – А там дорог нет; значит, заблудились.

– Ну да, – признал Потапов, – заблудились немного. Далеко отсюда до Волхова? Или хоть до Калинова тракта?

– До тракта часа три хорошей скачки. Но не на ваших конях.

– Это точно, – согласился Осецкий, спрыгивая с седла. – Кони выдохлись, да и нам бы отдохнуть. Не найдётся ли у тебя ночлега, красавица? Мы заплатим.

Хозяйка домика внимательно осмотрела их.

– Деньги есть, не переживай, – по-своему истолковал её взгляд Осецкий. – Заплатим и за постой, и за еду, если накормишь. Кстати, как тебя звать?

– Ядвига, – помолчав, ответила она. – Ядвига Полонская. А вы кто?

– Волховские стрельцы, – Осецкий гордо похлопал по притороченной к седлу пищали. – Новейшее оружие. Это тебе не стрелы какие-то, это любой доспех пробивает.

– Если подойти близко, – сказала Ядвига, усмехнувшись.

– Так ты разбираешься в этом? – удивлённо и недоверчиво спросил Осецкий.

– Немного, – Ядвига поправила заколку в волосах. – В общем, если хотите переночевать, место есть. Харч, выпивка, корм коням. Но плата сразу.

– И сколько просишь?

– Рубль серебром.

Осецкий присвистнул.

– Да за такие деньги в Волхове бабу снять можно. Ты чего, Полонская, рябчиками угощать будешь? Сбавь давай!

– Попробуешь моей настойки, стрелец, – сверкнула глазами Ядвига, – сам выложишь этот рубль. А не хотите…

– Ладно, ладно, – торопливо согласился Потапов. – Договорились. Рубль так рубль. Давай, Осецкий!

Он вытянул руку. Осецкий нехотя полез в карман, достал кошель и вытряхнул два серебряных полтинника.

Потапов протянул монеты Ядвиге.

– Коней можете привязать здесь, – она спокойно забрала деньги, кивнула на ближайшее дерево. – Сейчас принесу овса, потом займусь вами.

– Вот это баба, вот это баба! – восхищённо бормотал Осецкий, не спуская глаз с Ядвиги, возвращавшейся к домику. – И ведь она тут одна, Потапов.

– С чего ты взял? – нехотя спросил Потапов, рассёдлывая коней.

– Да ты видел, как она себя держит, как ставит? Замужняя никогда так дела не ведёт, сразу на мужа ссылается. А эта сама всё решает. Одна, одна, сразу видно, – Осецкий хищно щурился на домик.

Потапов неопределённо хмыкнул. Он понимал, куда клонит Осецкий, и ему не хотелось поддерживать этот разговор.

– Непонятно только, чего она тут одна делает? – Осецкий не собирался соскакивать с темы. – Ну, это мы выясним.

Баба непростая, сразу видно. Цепляет. Эй, Потапов, когда у тебя последний раз было?

– Угомонись, Осецкий, – пробормотал Потапов. – Вечно у тебя одни бабы на уме.

Ядвига возвращалась с торбой в руках.

– Н-да-а, – протянул Осецкий, не слушая Потапова. – Непростая, точно. Легко с ней не будет.

Потапов не успел ответить, Ядвига уже подходила. Со смутной досадой он смотрел, как Осецкий забирает у неё из рук торбу, любезничает, расспрашивая и рассказывая о своих подвигах. Ядвига улыбалась, поблёскивая глазами и белоснежными зубами, но о себе рассказывала мало, больше слушала.

Накормив коней, прошли в домик. Плохое предчувствие не оставляло Потапова и когда Ядвига угощала их сытным ужином, поставив, как обещала, бутылку рябиновой настойки.

Он пил мало, больше следил за товарищем. Ему не нравился голодный алчный блеск в глазах Осецкого.