Ошибка сказочника. Школа Бессмертного - страница 50

– Окоём, – подтвердила Марья. – Карманный дорожный Окоём. Вызывается примерно так же.

Она провела ладонью по чёрному экрану, и Окоём в руках Ивана мелодично заиграл. Он смахнул ладонью по своему, увидел в экране Марью.

– Будем на связи, – сказала она. – На всякий случай, если что-то случится. Что бы ты обо мне ни думал, знай – я всегда приду на помощь. Если что-то случится, если понадоблюсь – просто вызови меня по Окоёму.

Марья сжала губы, стараясь не заплакать. Вот только сейчас не надо этого. Вот только не сейчас!

– Хорошо, – сухо сказал Иван, положил Окоём в карман и вышел из кабинета. Не попрощался, не поцеловал, даже не кивнул.

У Марьи на глаза навернулись слёзы. Она повернулась к Коломне. Дьяк молчал.

– Я в порядке, – сорванным голосом сказала она, отворачиваясь к аквариуму. – В порядке. Дай мне только минутку.

Дьяк поклонился в спину и вышел. Осторожно закрывая дверь, он заметил, как царица согнула плечи и закрыла лицо ладонями.

Уже темнело, когда Иван наконец нашёл на Посаде нужный дом. Он соскочил с коня, недоверчиво покрутил головой. Кажется, здесь.

Он давно не был в Ремесленном конце и малость позабыл уже, где тут что. Избёнку Федьки Потапова пришлось искать, пару раз спрашивая дорогу у встречных прохожих. Его узнавали, улыбались, охотно откликались, но недоумевали, зачем царевичу спившийся бывший стрелец?

Иван сам до сих пор сомневался. И даже привязывая коня к полусгнившему тыну, и даже толкая калитку и проходя в дом, он всё ещё не был уверен, что поступает правильно. Но попробовать хотя бы стоит. Вдруг получится.

Федька был дома. Он сидел у окна и в свете одинокой свечи чинил сапоги. Вряд ли свои, сразу подумал Иван, сапоги красной кожи слишком хороши для одинокого пьяницы.

Федька поднял глаза на скрип двери, присмотрелся, растерянно моргая.

– Царевич? – пробормотал он, вставая и роняя сапог и шило на стол. – Ваше высочество, вы? Как вы… что вы тут делаете?

– Узнал, значит, – усмехнулся Иван, проходя в избу и садясь на противоположную лавку. – Значит, не все ещё мозги пропил. Трезвый?

Странно, но Федька действительно выглядел трезвым. Это внушало надежду.

– Дак… – Потапов виновато развёл руками, – денег нет. Дров даже не могу купить.

В доме действительно было холодно. Иван даже шапку не стал снимать.

– А сапоги чинишь, думаешь заработать, – усмехнулся он. – Садись, Фёдор. Потолкуем.

– О чём? – Потапов осторожно опустился, не сводя глаз с царевича.

– О службе, – не стал тянуть Иван. – Хочешь вернуться?

Потапов сглотнул.

– Дак… ваше высочество… зачем вам я? Вам только свистнуть – столько охотников набежит, молодых да борзых.

– Мне не нужны молодые, мне нужен ты.

– Зачем, ваше высочество? – жалобно спросил Потапов. – Зачем вам я? Вы посмотрите, – он протянул царевичу руки со скрюченными пальцами, – ну на что я годен?! Кружки уже не удержать, не то что там саблю или пищаль.

– С шилом-то управляешься, – заметил Иван, кивнув на инструменты. – В любом случае ты мне для другого нужен.

Потапов непонимающе моргал.

– Я слышал, ты бывал в Вестлане, – продолжал Иван. – В самом Марнау. Толкуешь и на боргейском, и на срединном.

– Да когда это было! – махнул рукой Потапов. – Забыл уже всё.

– Вот и повод вспомнить. Я отправляюсь в Вестлан. Мне нужен проводник и переводчик. Поедешь?

Потапов опять сглотнул.

– Ваше высочество, – осторожно начал он, – я бы, конечно… со всей, это самое… Но зачем вам я? Есть же бояре, дьяки, толмачи… всяко лучше меня.