Кстати о том, что произошло на палубе. Меня и вправду не волновало совершённое мною убийство. Бросив людей, они подписали себе приговор.
Олька в свою очередь проигнорировала этот инцидент, не став читать мне нотации. За что я был ей весьма благодарен.
– Чем занимаешься?
– Да вот, – протянул он руку с поделкой, в которой легко угадывались очертания затонувшего корабля, – вырезаю бриг. Он был очень красивым, и я решил его увековечить.
– Да у тебя талант! – искренне восхитился я, и это не было преувеличением. Поделка действительно казалась точной копией брига «Железного Арни».
– Дома мне часто нечем было заняться, – пояснил он своё умение.
– А ты случаем не знаешь, как он имя носил?
– «Скайнет».
– Хм-м, странное название для корабля.
– Говорят, только капитан знал значение этого слова. Плюсом поговаривают, он был очень необычным и молчаливым человеком. А ещё ты единственный, кто ухитрился вывести его из себя.
– М-да, – сказал я, почёсывая макушку, – есть чем гордиться. От моих почёсываний волосы закрыли мне взор, пришлось убрать их назад и связать верёвкой, дабы не мешались. Нет, это никуда не годится, надо сходить к цирюльнику. Длинные волосы мешают в бою, да и ухаживать постоянно – та ещё морока.
– Это зайди к капитану. Дориан поговорить с тобой хотел. Если что, он сейчас у себя в каюте.
– О чём?
– Понятия не имею, он мне не докладывает.
Встав с бочки, я несколько раз глубоко вдохнул и лишь после этого спустился по лестнице. Пройдя по короткому коридору, я постучал в дверь каюты капитана.
– Якорь в глотку. Кого там чёрт притащил? – услышал я из-за двери Дориана.
– Это Арти. Марик сказал, вы хотели меня видеть.
– А-а-а, спаситель всех бедных и несчастных. Заходи, не стой там как истукан.
Я открыл дверь и вошёл в каюту. Кроме Дориана внутри больше никого не оказалось. На столе стояла початая бутылка с жидкостью коричневого цвета. Слева от бутылки расположился сундучок из красного дерева. Между прочим, весьма и весьма дорогой на вид. В таких обычно хранят драгоценности, ну если они у вас имеются.
– Садись и прикрой за собой дверь. Нечего остальным слышать наш разговор.
Я сделал так, как он просил, и в комнате воцарилась тишина. Дориан наполнил свой стакан наполовину и кивком указал на бутылку, но я отрицательно мотнул головой. Он потягивал напиток в течение добрых пяти минут, а я сидел и молчал. Когда стакан опустел, он не стал наливать снова, а медленно заговорил.
– Вчера, когда ты не вылез с остальными каракатицами из брига, – начал он и снова замолчал примерно на две минуты. Я не стал торопить его. Видимо, слова ему даются тяжело. Похоже, моя выходка не прошла для него даром.
– Мне казалось, что моё сердце вот-вот остановится. У меня в голове не укладывалось, как я буду смотреть в глаза моему другу Альберту. Прошу тебя, парень, больше так не делай. Не буду спрашивать, зачем ты их спас, это твоё дело, но на этом корабле я капитан, и здесь все делают то, что я говорю.
– Пойми, Арти, ты мне не чужой, – начал он говорить, смягчив тон. – Я видел, как ты рос. Если ты вдруг не знал, то это я вас двоих доставлял в орден, когда твой наставник нашёл тебя. Ты не поверишь, но я тебя мелким держал вот этими самыми руками и щекотал, пока у тебя из глаз не начинали идти слёзы от смеха, – он вытянул передо мной руки, покрытые татуировками, шрамами и мозолями. – Прошу, не подвергай себя опасности на моём корабле, большего не прошу.
