– Вот, пей, – мама протянула мне пилюлю.
– Мам, может не надо.
– Пей, я сказала.
Спорить было бесполезно: мама всё равно заставит меня её выпить, не словами, так силой. Я быстро проглотила пилюлю, запив её водой. Безвкусная капсула, миновав корень языка и немного тревожа рвотные рецепторы, прошла по пищеводу до желудка, где, вероятно, растворится, нагоняя на меня сонливость. Отдав стакан, я снова улеглась на кровать. Мама уже собиралась уйти из комнаты, как вдруг остановилась в дверном проёме, пожелав мне спокойной ночи, после чего ушла к себе. Бедная женщина, сколько же всего свалилось на её плечи. Надеюсь, когда – нибудь она обретёт свой желанный покой.
Уснуть мне удалось только через полчаса. На этот раз, мне ничего не снилось.
Утро выдалось на редкость приятным. Лучи солнца проникали в комнату через слегка приоткрытые шторы, мягко прикасаясь к лицу. За окном слышался редкий щебет воробьёв, стрекотание кузнечиков и шум проезжающих мимо машин. Это утро было действительно прекрасно.
Потянувшись, я встала с кровати и вышла из комнаты. С кухни доносился запах чего – то жаренного – наверное, мама опять что – то готовила. Как оказалось, это были оладья. Они шипели на сковородке, прожариваясь до хрустящей корочки. Мама всегда очень хорошо их готовила, но делала это редко, ведь у неё было не так много свободного времени.
– Привет, мам.
– Привет, Яна. Как тебе спалось сегодня после лекарства?
– Чуть лучше.
– Кошмары не снились?
– Не – а.
– Ну вот, а ты ещё нос воротила! Впрочем, хорошо, что не снились, – её голос такой мягкий и нежный, как будто колыбель, успокаивающая беспокойного ребёнка, – Я оладья приготовила – возьми, поешь.
Взяв небольшую тарелку, я положила туда несколько оладий, после чего проследовала к столу и приступила к трапезе. Пока я ела, то заметила спортивную сумку в прихожей, стоявшую возле двери. Она казалась очень плотной и, вероятно, была доверху набита всякими вещами.
– Мам, а что это за сумка там в углу стоит? – спросила я.
– Это Данина сумка, ― чуть приглядевшись, сказала она, – Он же в поход собирается, вот и решил собрать всё с вечера.
– Понятно.
Ещё будучи ребёнком, Даня обожал находиться на природе: ходил в походы или на рыбалку. Сейчас ему семнадцать лет, он стал намного серьёзней и взрослей, чем был, когда – то, но своим старым привычкам не изменял.
– Я тут подумала, – сказала мать, садясь напротив меня, – Может тебе стоит с ним пойти?
– Зачем?
– Прогуляться немного, развеяться.
– Не хочу.
– Яна! – она посмотрел на меня с неким укором, немного прикрикнув, – Ты и так целыми днями дома сидишь, никуда не выходишь! Пойми же, от того, что ты без конца сидишь в своей комнате, тебе лучше не станет!
– Но и хуже я себя от этого не чувствую.
Возможно, в чём – то мама и была права, но выходить из своей зоны комфорта мне всегда тяжело давалось.
– Чего вы тут шумите? – из дверного проёма своей спальни показался Даня. Он устало потирал глаза, смотря на нас немного раздражённо.
– Уже проснулся, соня? – сказала я с долей сарказма в голосе.
– Замолчи.
– Мама, а он опять меня затыкает.
– Хватит! Не ругайтесь! Ох… – она устало вздохнула, – Даня, ты же сегодня в поход собираешься?
– Да, а что?
– Я вот думаю, может быть, Яну с собой возьмёшь, а то толку ей дома сидеть?
Даня как – то безразлично посмотрел на меня, словно ему нет дела до того поеду я с ним или нет.
– В принципе, можно, – ответил он, – Ян, если поедешь, то начинай собираться уже сейчас. Я тебя тут долго ждать не буду.
