Отпер дверь, закинул вещи…постоял в проеме двери, затем вошел в купе, закрыл за собой дверь. Блин, вонища – то! Чертовы арестанты…
– Не, брат, таки чистота и гигиена – первейшее дело у моряка! Вышел в купе проводников, попросил прибрать в купе…Напарница проводника – бабешка чуть более чистая и не пропитая, сказала – Сейчас проедем остановочный пункт, я приберусь…Идите мужчина к себе!
Развернулся, попутно купил два стакана чая. Пачку печенюшек для закуси…сел за стол, вздохнул – Лады, чегой – то попить чайку захотелось!
С удовольствием помакал печенюшки в чай, посмаковал вкуснятину…Серьезно есть не хотелось, аппетита не было из – за этих чудаков на букву «м»…Потом подумал – А что, собственно, говоря, я кисну? Деньжата чуть есть, пошикую в ресторане вечерком? А почему бы и нет? Лады…
А пока, в ожидании проводницы, прилег на полку в купе. Это сейчас они такие мягкие…а тогда – пардон, деревянные были! Так что по идее спина должна была отвалиться? Но – нет! Спина морского волка привычна к твердым покрытиям! И не смотря на деревянную полку…я выспался даже неплохо – меня разбудила напарница проводника – Дайте мне ваши документы, напарник говорил, типа уже оплачено за места купе до Ерофея – Павловича? А вы…хорошо – до Хабаровска…
– Родная, пока до Хабаровска, а там видно будет?! Может и дальше поеду?… Зависит от обстановки, поживем – увидим?! А пока, вагон – ресторан в какую сторону? Туда? Хорошо… – и она, отметив документы (у меня – военное требование на место), но урки проплатили все купе, так что дальнейших вопросов ко мне не возникло.
Через еще минут пять – она вернулась, но уже со шваброй на перевес, еще пять минут, пол – чистый…ну, относительно чистый! Протерла тряпкой стол, оставив на нем какие – то бумаги…А! Дак это какие – то фотки…Постой – ка, а не её ли это интимные фото? Твою дивизию, точно – её! Вот лахудра, пипец, совсем не соблюдает Кодекс строителя коммунизма?! Сгреб это недоразумение и двинулся к проводникам, нанести визит вежливости, так сказать…
– Друган, выйди, перетереть надоть! – тот недовольно ворча, выполз в коридор, прикрыл за собой дверь – Чего надо, беспокойный ты наш?
– Твоя баба? – протягиваю ему фото напарницы в неглиже…– Ну и что? – невозмутимо отвечает он, мутно глядя мне в глаза…
– Отдай обратно, тошнит от взгляда на её сморщенные ланиты! – всунул ему обратно пачку фоток и пошел к себе…
– Не нравится ему, видите – ли? – глухо матернувшись под нос, он исчез в купе, а я пошел чуть дальше купе – в тамбур, чтобы покурить.
– Прикурить не найдется? – спросил меня очкастый семейный дядя, которого чуть не распустили на ремни уркаганы – Спасибо вам не за меня, а за семью…Моя Жанна долго потом плакала – испугалась сильно, а вы…ловко их!… – он оборвал свою полуречь, отведя бегающие глаза в сторону – переперло тогда мужика, струхнул он!? К гадалке не ходи, струсил…
– Непорядок, вот и пришлось малость их успокоить, ты только, паря, бабе перед носом кулаком покрути, чтобы язык за зубами держала! И на всякий случай попросил я его, стряхнув пепел на пол тамбура
– Я инженером в изыскательской, горно – разведывательной партии работаю, что в Хабаровске базируется, вы загляните, если что? – я не дослушав его до конца только поймал его шепот – Меня Петром Ивановичем Крыскиным кличут, обращайтесь!
– Лады, Петруха! – фыркнул я и закрыл за собой дверь в тамбур, откуда уже существенно несло табачной вонью…
