Оскар Квист. Дело №1. Потерянное время - страница 11

– Ну и мастак ты легенды семейные сочинять, – засмеялся Даниэль.

– Истинную правду тебе говорю! – перекрестился Энрике.

– Да ты всегда говоришь «правду, только правду и ничего, кроме правды». Вот только каждый раз правда у тебя обрастает все новыми подробностями.

– Ничего подобного!

– Я вовсе не против, так даже интереснее. Каких только традиций ни напридумывают люди! Кто-то, спасшись из пучины морской, печет торты с ромом, а кто-то мастерит модели кораблей и вешает их под церковными сводами.

– Это где ж так заведено? – заинтригованно спросил Энрике.

– В Северных странах. Все церкви увешаны парусниками: заходишь, а они так и парят над нефом. Я вот на Аландских островах в Балтийском море их повидал немало. Говорят, корабли эти дарят церкви в благодарность за Божью милость и спасение от кораблекрушений и пиратов.

– Да какие сейчас пираты! – недоверчиво усмехнулся Энрике. – После драки за испанское наследство они и впрямь озоровали, но сейчас уж давно перевелись. Разве что в интернете «пираты» безобразничают.

– Не знаю, не знаю, – серьезно продолжал Даниэль. – Обычай хоть и старинный, а до нашего времени все же дошел.

– Только не говори, что ты с пиратами сражался, – весело поддел приятеля Энрике.

– Я-то сам, к счастью, с ними не встречался, но вот какая история была. Довелось мне участвовать в одной регате в качестве «корабельного оператора». Проходил как раз один из ее этапов на тех самых Аландских островах. И в единственном портовом городишке на главном острове собрались суда всех классов со всех морей. Как водится, все разговоры вертелись вокруг морской романтики, парусов и снастей, а также соленого моряцкого юмора. Не обошли тему пиратства, рома и сокровищ. Сидим, значит, мы в кают-компании с одним из волонтеров, беседуем о всяком, и тут с камбуза заявляется наш кок – дюжий викинг по имени Стефан – и, подслушав наш разговор, выдает, что «слышал, дескать, от бывалых моряков следующее: по морским законам, нашедший в международных водах корабль без единой живой души на борту вправе объявить найденное им судно включая весь перевозимый груз своей единоличной собственностью». А волонтер наш возьми и спроси его: «Интересно, а команда на найденном корабле должна оказаться неживой до или после ее обнаружения?»

– И что же ему кок ответил? – поинтересовался Энрике.

– А ответил ему Стефан, что для настоящего пирата такой вопрос вообще не стоит и по сей день.

Энрике снова осенил себя крестным знамением.

– Не хотел бы я с этим Стефаном в море повстречаться. Сразу видно – морской разбой у него в крови.

Даниэль допил свой кофе и с легкой грустью собрал последние крошки орехового пирога с капелькой «того самого рома».

– Что там с моим «Сантьяго», кстати? – поинтересовался он.

Энрике бросил месить свое тесто, вытер руки о полотенце, висевшее у него на плече, и скрылся на кухне. Через секунду он появился снова с огромным тором на блюде.

– Полюбуйся! – сияя, сказал кулинар. – Красавец, правда?

– То, что надо! – ответил Даниэль.

На обратном пути хозяину приходилось сдерживать собаку, чтобы ни в коем случае не уронить на асфальт коробку с грандиознейшим произведением аутентичной галисийской кухни, но все же они успели добраться до дома прежде, чем его хозяйка проснулась.

Когда София, шлепая босыми ногами по полу, спустилась вниз, на кухне в самом центре массивного дубового стола красовался шедевр галисийского кулинара Энрике, искусно украшенный выложенным из кусочков изюма, чернослива, абрикосов и прочих сушеных фруктов черным петухом с красным гребнем и разноцветным хвостом.