Осколки бабушкиной вазы - страница 3

– Вчера среди разряженной толпы Вы были как эта хризантема, – он коснулся пальцем цветка, – трогательная, нежная, немного растрёпанная… и до невозможности красивая…

– Константин, простите меня, но Вам не следовало разыскивать меня и приходить сюда. Я замужем. И сейчас я опаздываю на урок. Мои ученики, они тоже ходят в школу через парк, будет неудобно, если они увидят меня с Вами… – Ольга Сергеевна понимала, что говорит какие-то пустые, банальные слова, но тупая боль в правом боку настойчиво напоминала о себе и заставляла оставаться благоразумной. – Пожалуйста, уходите и больше не ищите со мной встреч.

Она ускорила шаг, но Константин не думал отставать.

– Ольга, объясните, почему я не могу увидеть понравившуюся мне женщину. Женщину, которая меня заинтересовала, почему не могу говорить с ней, дарить ей цветы, просто любоваться ей, в конце концов! Я хочу узнать Вас ближе… хочу рассказать Вам о себе. Давайте встретимся после уроков, и мы где-нибудь посидим, выпьем кофе…

– Потому что Вы ничего, ничего обо мне не знаете. И я не могу, не могу с Вами встретиться, куда-то пойти… Прощайте, Константин, и прошу, не преследуйте меня, – Ольга Сергеевна уже почти бежала по аллее, не замечая, что по-прежнему прижимает к груди букет лиловых хризантем…

– Олечка Сергеевна! – в класс заглянул учитель физики, Самуил Израилевич, аккуратный старичок в неизменном чёрном галстуке и роговых очках. – Педсовет сегодня отменили, нашего директора срочно вызвали в РОНО, какие-то новые распоряжения про зимние каникулы. Так что, голубушка, можно идти домой, потому что, судя по тучам, скоро разверзнутся хляби небесные.

«И физикам не чужда лирика» – подумала она, оторвавшись от созерцания букета, стоявшего на столе в простой стеклянной банке.

– Спасибо, Самуил Израилевич, за добрые вести, я, пожалуй, потороплюсь, зонтик точно дома забыла.

Тяжелые холодные капли упали на землю в тот момент, когда она спустилась со школьного крыльца.

«Наверное, стоит вернуться и переждать, иначе я промокну до костей» – мелькнула мысль, но додумать её она не успела.

– Как кстати я прихватил с собой зонт! – над её головой раскрылся большой чёрный купол. – Давайте добежим до машины, пока дождь не разошёлся.

Константин решительно взял её сумку, набитую тетрадками, и они побежали к припаркованному у ворот школы джипу.

В машине было тепло, пахло кожей, ванилью и… хризантемами. Огромный букет, на этот раз белых, с крупными шарообразными головками цветов лежал на заднем сидении.

– Я так и подумал, что утренний букет Вы оставите в школе, – Константин протянул руку назад и положил букет ей на колени. Потом нажал кнопку на панели – салон заполнили звуки скрипки. Вивальди. На этот раз третья часть «Осени», аллегро.

– Вы видите, Оля, сама природа вступилась за меня. И за спасение от мокрых ног и неминуемой простуды Вы отблагодарите меня, составив компанию за скромным ужином в одном тихом и милом месте. Возражения не принимаются, – он завел машину, дворники проворно разогнали потоки воды на стекле.

Где-то сбоку снова шевельнулась тупая боль, но Ольга Сергеевна давно научилась с ней договариваться и сейчас задвинула её подальше, ответив своему спасителю задорным: «Поехали!»

Место, куда привез её Константин, действительно было очень уютное и малолюдное. Небольшой подвальчик, затерявшийся среди старинных особняков в историческом центре города, тяжёлая дверь без вывески, узкая лестница вниз. Её спутника здесь хорошо знали и ждали – появившийся из полумрака администратор провел их в глубину зала, к накрытому на двоих столику. Подоспевший официант ловко зажёг свечи, разлил вино и незаметно исчез. Она перестала удивляться тому, что происходило вокруг, просто позволила себе забыть (пусть ненадолго, на один вечер) школу, дом, Вадима, даже Дашку, – и плыть, плыть по волнам мягкого, обволакивающего голоса, наслаждаться великолепной кухней, смаковать изысканное вино. И говорить, не боясь быть остановленной и осмеянной, о том, что было ей важно и дорого. О русской литературе, о нелюбви современных школьников к чтению, о её стремлении хоть немного приобщить их к таинствам великих книг, о музыке. Константин внимательно слушал Ольгу Сергеевну, вставляя уместные и острые замечания, а потом рассказывал о своих поездках по миру, виноградниках, морских переходах на яхте.