С каждым ее словом, свечение вокруг становилось сильней, пока не стало светло как днем. Богиня сделала шаг вперед, становясь почти вплотную к нему.
– Вспомни себя. Вспомни, как лишили всего тебя, а потом забрали, чтобы сделать ручным псом.
– Чтобы ты не говорила, я…
Но он не договорил. Подняв руку, Богиня коснулась его плеча, которое тут же обожгло, но ему было не до этого. Он не чувствовал боли. Упав на колени, он вскинул голову и закатил глаза.
Перед его взором пробегали тысячи картинок, сменяя друг друга. Воспоминания неслись перед глазами в бешенным ритмом, вскрывая в его душе то, что он давно забыл, то, что он поклялся не вспоминать. Но вот плотина сорвалась, и его унесло сильной волной, поглощая с головой.
Воспоминания маленького мальчика, материнские теплые руки, отцовские наставления, их улыбки, тепло в доме, печка со свежем хлебом, золотые поля. То, что он давно забыл, сейчас оживало, наполняя звуками, запахами и тем теплом. Как мать баловала сладким, как с отцом строили воздушного змея, запуская его в небо и как пришли они… Их дом горел, тела родителей лежали на полу, а его, кричащего в слезах выносили. «Крепкий мальчишка. Может выйдет что дельное» – сказал тогда один из мужчин. И его унесли. Долгие дни во тьме, долгие дни голоданий, а потом новая жизнь без воспоминаний о прошлом.
Задыхаясь, он повалился на землю. Сжимал комья земли и кашлял, пытаясь вдохнуть больше воздуха.
Прошли минуты, прежде чем он поднял голову и посмотрел на девушку, все еще стоящую рядом.
Знак солнца над дверью в родительском доме и его силуэт на крыше. Амулет на шее матери, за который он постоянно хватался…
– Богиня Солнца, – выдохнул он, все еще стараясь нормально начать дышать.
Теперь в нем не осталось почти сомнений, кто находился перед ним. Никто другой на такое был не способен. Никто другой…
К его собственному удивлению, она опустилась рядом, садясь на колени и протягивая ему руку. Он тоже поднялся, садясь.
– Свет мой, ты такое же мое создание, как и другие люди. И нет твоей вины в том, как тебя воспитывали, какие наставления и верования тебе преподносили. Охотники и их Бог живы, потому что мы это позволяем. Мы видим все. И видим вашего лже-бога. Если бы мы захотели вмешаться, то вмешались бы. Но вы живете по нашему позволению. Знай это. Просто Боги привыкли не вмешиваться.
– Почему ты явилась сейчас, если вы не вмешиваетесь? – выказывать какое-то почтение он все же не собирался. Не в его природе это было.
– Потому что девочка, что лежит там внизу, мне нужна. Она гораздо большее, чем просто создание Богини Огня. В ней заключено гораздо большее. И мне нужно, чтобы весь этот путь до меня она прошла. Он будет не близок и извилист, а еще полон опасностей и врагов.
– Так зачем ей идти до тебя, если ты можешь взять ее сейчас к себе?
– Все не так просто, – улыбнулась она, поднимаясь и он поднялся следом, – Когда мы создавали мир, то предусмотрели вариант того, чтобы смертные могли прийти на Остров Богов. И сделали это доступным лишь с одного места на земле.
– Это если они сами, как я понимаю, – нахмурился он, – Но опять же, ни слова, чтобы Боги их перенесли.
– Какой ты все-таки проницательный, – недовольно пробурчала она, – Да, это так. Смертные могут перенестись только с одного места на земле, и Боги не могут им в этом помочь. Я не могу ее перенести и не могу вмешиваться в события.
