– С неба прямиком, – Леня хлопнул князя по плечу и тот дрогнул, сжался и отступил. – Ты ведь не дурак, я вижу. Помоги мне, я в долгу не останусь.
Горебор молчал. Он долго смотрел на Леню, думал, а затем тихо проговорил:
– У барона Хоскера Аррака есть больное место, на которое можно надавить.
С этими словами на лице Татара медленно появилась зловещая улыбка.
– Вот это разговор, князь! – Леня подошел к Горебору и обнял его за плечи. – Ну, что за место, а?
– У барона есть дочь, – тихо сказал Горебор Ярберский, оглядевшись. – Фиорта. Лорд Аркануа положил на нее глаз – я видел, как он смотрел на нее, когда все бароны прибыли на Уарри на слет. Галиор даже попытался к ней подойти, но баронесса, похоже, не из робких. Сначала она в грубой форме дала хозяину удела понять, что не заинтересована в общении с ним, а затем, – князь снова осмотрелся и понизил тон, – а затем даже отвесила ему пощечину, когда тот не сбавил своего напора. Лорд, похоже, влюблен в Фиорту. Паж его высокопревосходительства отправлял письмо на остров Фирта, адресованное не Хоскеру, но его дочке. Я знаю Галиора Аркануа – он не из тех, кто отступает и если он задался целью…
– Как мы можем использовать эту Фиорту? – спросил Леня.
– Привезем ее сюда, в Тарлу, – сказал князь. – Если надо – силой. Поставим ультиматум – или Хоскер Аррак выдает свою дочь за лорда и сам при этом становится бароном, либо…
– Либо… – повторил Леня.
– Либо лорд обесчестит Фиорту и род Аррак будет придан позору на веки.
– Ну и князь, – широкая улыбка украсила лицо Татара. – Говорю же – голова у тебя светлая. Что за план ты придумал! Мы преподнесем лорду деву, от которой он без ума, да еще и исполним его задачу – заставим этого баронишку признать власть Галиора Аркануа над островами.
Глава 7
Опасность Сорок четвёртая почувствовала с самого утра, когда в одном из коридоров Круга она встретилась взглядом с Тринадцатой. Паучиха поглядела на нее необычно, как-то отлично от взгляда, которым она обыкновенно смотрит. В этом взгляде было ликование. Глаза ее блестели, подбородок был приподнят, а походка уверена, как будто она одержала какую-то важную для себя победу. Сорок четвертая насторожилась. Она всегда знала, что Тринадцатая – единственная из паучих коммуны, кто может доставить ей неприятности и теперь, после этой встречи в коридоре, опасения ее только усилились. За время, проведённое в Круге, Сорок четвертая научилась быть настороже – всегда. Она подмечала все – и даже такой незначительный сигнал, как взгляд потенциального врага, мог означать большую опасность.
Было утро. Наступал час рейда и тати Убабы выбирались на поверхность, чтобы пополнить запасы коммуны. Сорок четвертая выходила на свет образе путешественника Ивара – юноши в походном костюме, с котомкой и тростью. Этот образ не предусматривал краж, Вера выряжалась Иваром лишь в случаях, когда хотела выведать информацию. С путешественником из далеких земель охотнее разговаривали торговцы и прочие сплетники, которые и без особых методов выведывания вываливали на обсуждение все, что стало им известно из первых уст. Разведка подразумевала поиск информации в самом опасном месте Черного Базара – на территории Лои Тарраша, где люди головореза в последнее время орудовали особенно жестоко. Причину такой бескомпромиссности Вера, конечно же, знала, хоть и скрывала это от Матки. Бандиты бесновались, потому что у их главаря украли ценную реликвию – меч, цены которому было не сложить. Этот меч прямо из под носа Лои Тарраша увела сама Вера, забравшись в трактир, откуда он правил своей подпольной империей. После этой кражи люди Лои Тарраша объявили открытую охоту на паучих – они вылавливали всех, кто был хоть как-то связан с Убабой, зачищая свою территорию от посягательств татей. Лои Тарраш был в бешенстве. Сорок четвертая знала, что его беспокоит не только потеря своего артефакта, но и проблемы, исходящие от группировки галапаксов Эшштох, которая стремительно набирала силу.
