– Ты чего такой бука, Ники, – она надула губы уточкой и, забрав свою руку из его хватки, тыльной стороной ладони коснулась нежно его щеки. Хотела сгладить ситуацию и вернуть их беседу в прежнее русло.
– Правило первое, Алина. Самое основное. Сегодня ты вернешься к себе. Денег на такси дам.
– Но я думала, что мы… – произнесла она растерянно и кинула взгляд на кровать.
– Девушки никогда не остаются у меня на ночь. Это не обсуждается. Исключений я не делаю.
– Но я ведь…
– Я дважды не повторяю, Алина. Я не ясно выразился с первого раза?
Голос его отдавал холодом, так что мне стало вдвойне неприятно – и от его грубости, и от растерянности на лице сестры, которое затем сменилось согласием. Она была готова на всё, чтобы заполучить Никиту. Даже забыла о собственном самоуважении.
А ты не была бы, Соф? Прошептала я сама себе. Еще вчера я мечтала оказаться на ее место, а сегодня уже с неприязнью смотрела на то, как унизительно позволяла обращаться с собой Алина.
– Хватит, – раздался около меня тихий шепот, после чего чужие пальцы легли поверх моих и потянули дверь на себя, с такой же бесшумностью закрывая ее.
Мы с Макаром остались в коридоре. В полной темноте.
– Идем, я отвезу тебя домой, – прошептал он мне и потянул за собой.
Сопротивляться я не стала, двигалась за ним на ватных ногах автоматом. Во всем теле растекалась слабость, но я шла и шла, стараясь не показывать, как меня задело недавно увиденное.
***
На следующий день Алина домой не пришла. Урок английского так и не состоялся. Ни через день, ни через неделю.
– Пап, у вас всё в порядке? – спросила у отца, как только мы остались с ним наедине на кухне. В последние дни он ходит смурнее тучи, а вот мама, наоборот, светилась вся от счастья.
– Да как сказать.
– Как есть.
– В эти выходные мы едем в гости, мама не говорила тебе?
– Мы с Алиной тоже? Но зачем?
Папа не хотел отвечать, но всё же не стал скрывать.
– Мама хочет вас познакомить со своими родителями.
Воцарилась тишина. Я застыла с поднятой ложкой, затем медленно ее опустила на стол.
– А когда они начали общаться?
– Несколько дней назад позвонили матери вашей, что хотят с внучками познакомиться. Видишь ли, наконец, простили дочь за своеволие и готовы пойти навстречу.
Папа скривился, и я понимала его эмоции. Так вот почему мама отпустила меня в тот вечер и спокойно приняла тот факт, что я якобы ночую у Алины. Она просто была в эйфории.
В девичестве Ирина Отрадная была Ириной Косоруковой, дочерью профессоров биологии, которые девятнадцать лет назад с ужасом восприняли выбор единственной дочки. Деревенский парень Георгий Отрадный, сын электрика и доярки, был им не по статусу, ведь Ире они прочили жениха их круга. Пытались разлучить их, предлагали ему деньги, но в один из дней Ира забеременела, и они поженились тайком, никому ничего не сказав. Это был мезальянс, чтобы дочка потомственных ученых вышла замуж за неуча, которые еле как окончил электротехнический техникум.
С того времени Антонина и Сафроний Косоруковы отреклись от дочери, а Ирина оборвала с ними все связи, так что мы с Алиной своих дедушку и бабушку с маминой стороны не знали.
– И мама согласилась? – спросила я, хотя ответ мне и не требовался. Раз мы едем, а мама радостная, значит, ей всё по нраву.
Никто никогда не произносил этого вслух, но мне кажется, спустя столько лет мама пожалела о своем решении прервать связь с родителями. Папа молчал, но по его глазам я видела, как его тяготит это. Неприятно, когда твоя жена сожалеет, что когда-то выбрала тебя. И безденежье.
