– Здравствуйте, – Лада замолчала, принявшись крутить в руках голубой шарфик, сдёрнутый с шеи. Слова не шли, обессиленные, они словно застряли в горле тугим комком.
– Вы Лада? – В голосе мужчины ледяной холод.
А что она хотела? Радостных восклицаний и приветственных объятий. Сейчас не то время…
– Это я, да…
– Мы ждали вас вечером… А тут вот… – он едва сдержал горестный вздох. – Что за проклятый день! Ах, Лёша-Лёша …
– Саша, прошу, замолчи!
Женщина вырвала свою ладонь из его руки, отошла в сторону. Лада понимала её, и это состояние, когда не находишь себе места в ожидании известия, важней которого в этот миг ничего нет. Александр усадил жену на стул и, наклонившись, слушал, что она говорила ему. Спустя минуту, подошёл к девушке.
– Лада, вы езжайте домой, – произнёс он, отводя глаза в сторону. – Мы тут сами… Светлана нервничает…
– Почему?! Я хочу узнать о Лёше…
– Езжайте домой, – перебив, произнёс он твёрдо и взглянул в её глаза жёстким взглядом врага.
Этот взгляд сверлил Ладе спину, пока она шла к выходу. Подчинилась безропотно, почему? Она имела право быть рядом с Алексеем, но её прогнали, как нашкодившего щенка. Или это обезумевшая мать Тимура наговорила про неё гадостей?
Ещё никогда в жизни Ладе не было так плохо…
* * *
Вернувшаяся поздно вечером Альбина застала Ладу лежавшей на постели лицом к стене. Девушка даже не пошевелилась в ответ на звук открываемой двери. Несмазанные петли, будто странная птица коростель, скрипнули печально и громко, но Лада, накрывшись пледом с головой, не хотела знать, не хотела слышать, кто там зашел и зачем.
– Эй, подруга! – Альбина осторожно тронула её за плечо. – Лада, спишь?
Лада наконец поднялась, застыла, сидя на кровати, словно изваяние. Но через секунду, всхлипнув, бросилась подруге на шею, заплакала горько, сотрясаясь всем телом от глухих рыданий.
– Ну-ну, успокойся… – Альбина гладила её по плечам, целовала русую голову, уже понимая, что случилось что-то страшное. Дав подруге выплакаться, спросила осторожно: – Звонила тебе целый день… Скажи, что произошло?
Это вопрос вызвал новую порцию слёз. Наконец, перескакивая с одного на другое, Лада рассказала ей всё: и о страшной аварии, и о зловещих словах матери Тимура, и о встрече с Лёшиными родителями и её неожиданном финале. Поражённая, Альбина молчала, не зная, что сказать.
– Бедный Тимур… – произнесла она наконец. – А Леша… – взглянув на заплаканное лицо Лады, быстро добавила: – Выкарабкается, уверена! Сильный, молодой! Завтра с утра поедем и всё узнаем. А тебе-то досталось как, без вины виноватой сделали. Не понимаю, что за люди такие!
Попытка Альбины напоить подругу чаем с домашними пирогами не увенчалась успехом. «Аля, тут жить не хочется, а ты… Какие пироги», – пробормотала Лада и, отвернувшись к стене, снова легла в постель. Хоть и не уснёт, но эти разговоры невыносимы…
Уже перестала ворочаться Алька, заснула, задышала ровно, уже до утра стихли шаги в гулком коридоре, и в наступившей тишине громко, в полный голос зазвучали её мысли. Тишина, эта лучшая мелодия на свете, выслушает их, сделает отчётливее и яснее. Но у неё только одна мысль, и имя ей Лёша… Только бы выздоровел, только бы простил ей это белое платье… Как открутить назад это день? Вычеркнуть из жизни, словно его и не было?
Через окно Лада видела край фиолетового неба с тусклой россыпью звезд. Звёзды-обманщики, бесполезные светлячки… Никогда в жизни больше не загадает она желание, глядя, как падают их осколки в чёрную бездну. Никогда…
