– Простите! – звонко сказала девушка. – Вы знаете, что в нашем городе скоро выборы на должность мэра? Я провожу опрос по поводу предстоящих выборов. Уделите мне пару минут?
Она вдруг погасила улыбку, вглядевшись в лицо Криса, потом озадаченно потерла лоб полосатой перчаткой.
– А вы совершеннолетний? А дома взрослые есть?
– Совершеннолетний, – сказал Крис. – Только вот в выборах этих ничего не понимаю.
– Я тоже, – призналась девушка. – Полтора рубля за анкету… Может, заполнишь? Тут несложно. Галочки поставить… Нравится ли тебе состояние детских площадок в городе… И веришь ли ты в честные действия предвыборной кампании кандидатов.
– Я верю в парадокс Кондорсе, – сказал Крис.
Девушка озадаченно посмотрела на него, потом в ее глазах отразился короткий проблеск паники.
– У тебя там… за спиной…
– Давай анкету, – вздохнул Крис, быстро просмотрел листы и поставил галочки везде, где нужно.
– Распишись, – почти весело сказала девушка. – И вот здесь… расшифровку подписи и галочку… видишь? Служащий, учащийся или менеджер среднего звена…
Крис кивнул.
Выходя из подъезда в начавший синеть зимний вечер, девушка с удивлением рассмотрела крупно и бегло выведенное: «Криспер Хайне. Телефон доверия».
Вечером Крис разложил раскладушку, застелил ее полосатой простыней, заботливо подобрал свисающие концы. Положил мятую маленькую подушку, улегся и накрылся верблюжьим одеялом. Долго смотрел в темноту немигающими темными глазами. Кошки на полочках выгибали спинки, в окошке деревянного игрушечного домика горел уютный свет лучинки.
Негритенок чем-то стучал в коридоре, шипя и взвизгивая. Крис сжал пальцами уголок одеяла и закрыл глаза. А ночью, как обычно, зазвонил телефон.
– Здравствуйте, – застенчивым детским голосом сказала трубка.
– Привет, – сказал Крис. – Телефон доверия, Криспер Хайне.
Трубка засмеялась.
– У вас такое смешное имя… Вас так мама назвала?
– Пожалуй, – согласился Крис, привычно расстилая на коленях лист бумаги.
– А вы мальчик или девочка? У нас одну девочку звали Кристина. А потом пришла еще другая Кристина, и их стало две.
– Я… – Крис задумался. – Мальчик.
Конечно, мальчик.
– А вы дрались в детстве?
Негритенок притащил медную масляную лампу, поставил ее у ног Криса и побрел досыпать.
– Не экономь! – шепотом прикрикнул на него Крис. – Свет зажги!
Негритенок нехотя вернулся, позвякивая пробкой от графина. На его шнурочке прибавилось несколько пуговиц и деревянная пустая катушка.
Свечи вспыхнули все разом, покатились по углам радужные шары света. Зеркало поморщилось и мигнуло.
– Я дрался в детстве, – тихо засмеялся Крис.
– Зачем? – голосок зазвучал строго, потешным подражанием кому-то взрослому.
– Хотел быть важнее всех, наверное, – пожал плечами Крис, чуть не выронив трубку.
– Вас обижали? – сочувственно спросил голосок.
Крис устроился поудобнее, отложил маркер в сторону. Освободившейся рукой покатал по столику стеклянные бусы, рассыпающие золотистые и голубые искорки.
– Я был очень плохим ребенком, – объяснил он. – Постоянно пытался заставить других играть по моим правилам.
– У вас не было своих игрушек? Мама не покупала?
– Такие не купишь… – задумчиво сказал Крис.
– Игрушками надо делиться, – наставительно произнес голосок. – Мне так мама говорила…
И дрогнул голосок, завсхлипывал, заплакал.
– Мама…
– Тсс… – Крис даже палец приложил к губам. – Я твоя служба доверия, Криспер Хайне. Рассказывай. Сколько тебе лет?
