Но у них ничего не вышло…Я все помню. Значит, они либо не успели, либо что-то пошло не так.
Раскрыл налитые тяжестью веки, и сухость неприятно ударила в глаза. Кто-то надел на нос оправу очков, и размазанное зрение тут же приобрело остроту и яркость.
Передо мной наклонено обеспокоенное лицо Нефрита. Его лицо скрыто за маской, но в зеленых глазах я увидел свое четкое уставшее бледное отражение. Я смуглый парень, но сейчас выглядел бледнее снега.
Посмотрел в бок. Возле спящей Милославы стоял пришелец-лаборант и лил ей в рот жидкость под строгим надзором высокого кота Галактиона. Возле тумбы лежала без сознания Элизабет…Мой взгляд застыл на испачканным голубой жидкостью ноже, глубоко вставленного ей в грудь…Она…мертва?
Хотелось в это верить.
Рядом с Нефритом стоял Арнольд Харрис. Он тоже был ужасно бледен, а некогда его самоуверенные глаза застила тревога. Возле парня стояла незнакомая низкая девушка с лохматыми русыми волосами и в круглых очках. На ее лице тоже застыл испуг.
– Как я рад вас видеть. – улыбнулся я Нефриту. – М-можно воды?..
– Не вижу тут воды. – мрачно проговорил он, обведя взглядом пустые тумбы, разбросанные пустые стаканы, раскрытый ящик с пугающим своей неизведанностью банками с жидкостью ярких цветов. Некоторые из них расположились на тумбочках вместе с щипцами и скальпелем.
Я еще раз глотнул слюну, надеясь смыть с горла эту горечь.
– Ребята, поторопитесь! Надо найти Беатрис! – испуганно крикнула незнакомка в очках.
Беатрис…Это имя будто пронзило меня током…
Я вспомнил ее. Эту милую, светлую, очаровательную и решительную девушку, которая пленила мое сердце. Ее яркую улыбку. Ослепительный шелк ее волос. Ее губы, которые я когда-то поцеловал, в надежде, что она ответит мне взаимностью.
Ее потерянный подавленный взгляд, когда нас с Милославой увели в лабораторию, а Нефрита и Галактиона в темницу…и от этого взгляда мое сердце словно что-то крепко стиснуло в кулаке.
– Беатрис! – крикнул я. – Где она?
Я подпрыгнул с кресла, как будто тело ошпарили кипятком.
– Галактион, времени мало. – мрачно говорил Нефрит. Мила еще не пришла в себя, продолжая умиротворенно лежать на кресле. – Бери на руки Милославу, и идем искать Беатрис.
– Не выйдет. – отчеканил грозный сухой голос.
Мощный удар обрушился на комнату. Банки на тумбочках со шприцами покатились на пол. Нас всех будто яростный ветер подбросил, и я рухнул на пол, больно ударившись локтями. Харрис пронзительно раскашлялся.
Сквозь бурю пыли, витавшую по комнате, я увидел на пороге гневную рыжеволосую девушку, облаченную в длинный темный плащ. Она тут же резко пронзила топором мою память.
Это она устроила погром в том маленьком магазине вместе с Арктуром. Двойник Беатрис. Неземная, красивая, но при этом дьявольски жестокая любимая дочь Гардоса.
– Лилиат! – раздраженно крикнула незнакомка.
– Здравствуй, Сара. – сухо проговорила Лилиат, сжимая губы. – Никто не давал тебе разрешения покидать темницу.
– Заткнись! – прорычала Сара.
– Энти те дон… – начала спросонья бубнить Милослава, слабо приоткрывая глаза.
Я увидел, как Нефрит помог девушке подняться. Остальные тоже встали на ноги. Я тоже начал осторожно приподниматься сквозь пульсирующую боль в локтях.
Сара медленно направилась к Лилиат. Я заметил, как дрожь сковывала ее коленки, и девушка передвигалась нерешительно, боязливо. Но голос звучал жестко и смело, мощно и радикально. Она проговаривала каждый слог ясно и резко, ударяя им в само сердце Лилиат…если у нее оно было вообще…
