После этого она повернулась ко мне и прижалась к груди. Я прижал ее посильнее, но в голове была каша. Легко ли она отпускает людей? Отпустила ли она его? Чего хочет от меня, назвав милым парнем?
Словно отвечая на мой вопрос, Нина поцеловала меня. Спустя полчаса мы лежали на кровати и по-прежнему целовались. Одетые, не переходя черту, как она и просила. Я смотрел на Нину, а она на меня. Ее взгляд выражал решительность и смиренность в одно и то же время. Челка вот-вот грозила коснуться ресниц, из-за чего она часто моргала и смешно морщила нос.
– Чувствуешь гарь? – вдруг спросила она.
Я вдохнул носом воздух и понял, что что-то горит.
– Чайник! – вскрикнула она и вскочила с кровати.
Действительно, все это время на плите кипятилась вода, которая успела окончательно исчезнуть к нашему возвращению на кухню. Нина констатировала свою потерю.
– Хочешь, устроим ему достойные проводы? – предложил я.
– Нет, – возразила Нина. – Я его перекрашу и буду использовать как лейку для цветов.
– Стильно, – удивился я и, чувствуя какую-то вину, добавил, – я принесу тебе новый чайник.
– Идет, – согласилась она и посмотрела на часы.
Я понял, что момент упущен и нужно ехать домой.
– Я пойду, завтра на работу, – сказал я, завязывая шнурки.
– Буду ждать чайника, – ответила Нина, облокачиваясь на стену. – Хочешь, сходим в кино?
Я удивился вопросу, но однозначно хотел пойти с ней куда угодно, поэтому ответил энергичным кивком.
– Давай поищем что-то интересное и сходим в пятницу? – предложила она.
Мы договорились, что выберем фильм завтра, я еще раз поцеловал ее и вышел в подъезд. Дверь тут же закрылась, без всяких проводов до лифта. Я решил, что доберусь до дома на такси.
Желтый автомобиль ехал по пустой Ленинградке, а я смотрел на яркие огни города и думал о том, что у меня с Ниной уже общие планы.
Кинотеатр «Художественный»
В пятницу вечером я стоял в центре зала Арбатской и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. В тот день я решил надеть новые кеды, и к концу дня они будто бы немного жали. Мимо меня то и дело проходили торопливые пассажиры, спешащие домой или навстречу теплым июньским выходным. Люди не смотрели на окружающих, но удивительным образом не врезались друг в друга. Тот момент был идеальным подтверждением теории о том, что величина населения влияет на его скорость передвижения. Возможно, в 50-х годах, когда в Москве было в три раза меньше людей, станция была гораздо спокойнее.
Я отошел к скамейке и с облегчением выдохнул, хоть и не стал вытягивать ноги, об которые кто-то да обязательно бы споткнулся. Толпа то уменьшалась, то увеличивалась, но все 220 метров станции были заняты людьми. До 70-х они попадали на платформу через красивый наземный вестибюль, теперь же спрятанный суровым зданием Генерального штаба Министерства обороны. Мне всегда хотелось увидеть его и фонтан перед ним, заодно и мозаичный портрет Сталина.
Сохранять спокойствие в такой обстановке было трудно, меня уже не отвлекали попытки воспроизвести в голове первоначальный вид станции. Когда я в очередной раз посмотрел на наручные часы, ко мне неожиданно кто-то подсел. В нос сразу же ударил запах уже знакомых духов. Это была опаздывающая Нина.
– Привет! Мы идем? – как ни в чем не бывало крикнула мне она, пытаясь быть громче приезжающего поезда.
– Ты опоздала, – отрезал я, вместо приветствия, но тем не менее встал и подал ей руку.
