Авраам мельком взглянул на стенд с фото и сразу направился к машине, откуда достал пустой фотоальбом. Сара всё предварительно от фотографировала на своих местах, а он начал снимать каждую фотографию, маленькими щипчиками, с пластиковыми кончиками, чтобы не повредить и не оставить жировых следов от пальцев. Методично убирая всё в индивидуальные Зип пакеты, не забывая демонстрировать для Сары и обратную сторону, на случай если они подписаны.
– Вы же их руками не трогали? – спросил Авраам.
– Вообще нет, а что? – ответил я.
– Это для анализов, если идентифицировать не сможем ни по внешним признакам, ни по субъектам на фото, – ответила Сара.
– У вас есть Пятница, она разве помочь не сможет? – спросил Егор.
– Она не всесильна, но мы её тоже будем использовать, – ответил Авраам, складывая в пакетик последнюю фотографию.
Он продолжил держать её в руках, ту самую групповую фотографию, из-за который я смог оказаться тут снова, и сравнивая её с фото из института, было ясно всем, что они одинаковые. С разницей только, что фотография из подземелья выглядит значительно старше. У неё была подпись, но чернила выцвели, поэтому было принято решение отложить дела с фотографиями и пойти исследовать архив.
Взяв универсальный ключ от больших замков, мы направились в библиотеку с архивом. Спилив замок, и открыв с громким скрипом металлическую решетку, добрались до множества документов, датированных не позднее 1970го года. Там было множество учебников под издательством "Министерства Высшего Машиностроения СССР", где на каждой из десятков книг была печать "Особой Важности", свидетельствующая о высшей степени секретности документа. Секретнее только документы с грифом "Для служебного пользования" или просто ДСП, но они встречаются в кулуарах компаний, например проводящих расследование и в последствии становится общественным достоянием.
Почему отсюда ушли люди, побросав буквально всё, в этих умных книгах, ответов скорее всего не было.
Я взял с пола первую попавшуюся книгу и обратился к Ксюше.
– Назови любое число, – и показал ей книгу.
– Сто, тридцать, семь, – сказала она.
Я осторожно открыл книгу на названной странице, где была простенькая схема и описание, которое я прочитал вслух для Ксюши и тех, кто был неподалёку.
– "Руитрий" – металл, обладающий специфическими свойствами. Проявляет их из-за воздействия экстремально высоких и близких к абсолютному нулю температур, после повторения до трех тысяч циклов, где в одним цикле около ста нагреваний и охлаждений в секунду. Первым, с помощью Руитрия, осуществил задокументированную теле… – дальше страница была оторвана.
– Теле… что? Телевизор? – шутливо сказала она.
– Конечно, задокументированную телевизор! – ответил, улыбаясь я.
– Кто автор? – спросил Авраам.
– Лев Давидович Ландау, – прочитал я на обороте.
– Ого, – Авраам и Сара взяли у меня учебник и перелистнули на оглавление.
– Вам это имя что-то говорит? – спросила Ксюша.
– Это, без преувеличения, один из самых великих советских физиков! – ответила Сара.
– Это очень странный учебник… – сказал Авраам.
– Ты посмотри на дату его исследований! – ответила Сара.
– Что там? – спросил Егор.
– Тут указана дата 1969 год! – ответила Сара.
– Мы не учёные и не историки, можно нам разжевать, пожалуйста, – сказал я.
– Он умер в апреле 1968го, – ответила Сара.
– Не вижу странностей, потому что он мог исследовать и писать его, а доделали его уже после смерти, – ответил я.
