– Она ведёт ещё ниже, и вся из металла, выглядит, в общем, не совсем надёжно – дополнил Егор.
– Как хорошо, что вы нашли всё без меня, а маршрут со спуском вниз мне нравится больше всего, – сказал я, смотря на недовольный взгляд Ксюши.
– Я всё твоей матери расскажу, Серёжа! – сказала Ксюша и сложила руки на груди.
– Да всё нормально, мы даже не сворачивали никуда! Сейчас что-нибудь на проходе положим, как очередной ориентир и всё будет нормально! – сказал я.
Пока я убеждал всех, что я в порядке, и что продолжить наше путешествие отличная идея, обратил внимание, как в нескольких шагах от нас, Алина с Егором шепотом почти ругались. В чём соль их разбирательства была, я не уточнял, но догадывался, что Алине такое затянувшееся путешествие перестало приходится по душе.
Ксюша провела своей рукой по моим волосам и поцеловала в щёку, а после почти прислонилась губами к моему уху и сказала, – Не пугай меня больше так, – на что я ответил в шутливой манере, – У тебя есть ещё пятнадцать минут спокойствия, пока я прихожу в себя.
Остановившись у "сомнительной металлической лестнице" отгороженной сеткой с дверью, мы дружно посмотрели вниз и посветили туда фонарями.
– Выглядит вполне надёжно, – сказал Авраам с ухмылкой.
– Согласен! Идём, – добавил Егор.
Вход на лестницу, был закрыт замком, который отворяется, так называемым "падающим" ключом.
Такие используют на многих предприятиях и сегодня, в основном нелегально, потому что такой ключ может изготовить любой, даже с не вполне прямыми руками, человек.
Отворив калитку, на меня напали воспоминания, о том, что по таким ржавым лестницам мне уже доводилось ходить и лазать не раз, на производстве и по юношеству. Единственное, обычно приходилось куда-то подниматься, например, на высоченную башню "Вертикаль" государственного оптического института, который находится на мысу в Сосновом Бору или же недостроенный ледовый дворец, тоже в нашем городе. Но и спускаться в непроглядную бездну, откуда несло холодом, тоже приходилось, с той лишь разницей, что было это по работе, в действующих зданиях, на минусовых отметках.
Когда оказался тут, в таком месте, где никогда не было дневного света, я подумал, что раньше меня Ксюша убедила бы вернуться назад, под солнечный свет и свежий воздух. Но после такого количества ночных кошмаров про путешествия в заброшенных подземельях, какого-то Лениным забытого НИИ, теперь есть желание иди только вперёд. В данном случае вниз.
Шахта представляла собой квадрат, со сторонами примерно по восемь метров, где по стенам шла лестница, закрытая сеткой рабицей и от падений, и от того, что может прилететь сверху. Пролеты никто не стал считать с самого начала, но по ощущениям пройдя где-то десятый, начинаешь беспокоиться о том, что подниматься будет сложнее и появляется ещё большее желание найти другой выход.
– Вспомнил историю, я как-то забрался с друзьями на "Вертикаль", где чуть не свалился почти с самой крыши, из-за слишком ржавой лестницы, потому что у неё отвалилась перекладина, за которую я держался в этот момент, – с ностальгией вспоминал я.
– А на меня как-то обрушился потолок недостроенного метро, когда я учился и подрабатывал на стройке, вот это было весело, а особенно когда меня выковыривали напарники из-под завала, – сказал со смешком Авраам.
– Понятно, после чего ты полюбил подземелья, – немного насупившись сказала Сара.
