По очерёдности, начиная с младшего брата, доставал подарки. Даже в сказке трудно описать изумление родных, при появлении на свет множества вещей. Нужные школьные принадлежности. Книги на различные темы маминой работы и учёбы старшей сестрёнки. Изумительные по красоте и качеству одежда и обувь. Персонально бабуле приспособления для производства кулинарных шедевров и различная посуда. Вообще я, бывший немного в курсе, и то не мог скрыть радостного потрясения. В итоге пришлось подробнейшим образом признаться в счастливом продолжении старой истории. А в заключение вручить членам семьи, от благодарных людей, тёплые письма с настоятельной просьбой в любое время приезжать в гости.
Но главный сюрприз состоялся вечером. Вернувшиеся с работы соседи, сначала категорически отказывались принять подарок. Затем, уступив настоятельной просьбе, сняли крышку с тщательно упакованного ящика. Первым, Матус Григорьевич достал вишнёвого цвета, продолговатый деревянный футляр, покрытый резным орнаментом.
– Итальянский мастер, – прочитал на прикреплённой бирке. Вынул завёрнутый в ткань, покрытый украшениями, свиток Торы. Начал разворачивать, обёрнутый вокруг двух деревянных шестов в виде одинаковых цилиндров, длинный, скреплённый по ширине пергаментный лист. Взглянув на текст из еврейских букв, перенёсся в божественный мир, сразу заговорив на родном языке. Был так обрадован, что некоторое время пришлось ожидать его возвращения на землю.
– Это первые пять книг Писания. Пятикнижие Моисея: Числа и Второзаконие, Бытие, Исход, Левит. Обрати внимание, они написаны от руки, а значит, тщательно, до абсолютной точности, выверены с оригиналом. А это Талит, в нём евреи молятся, – достал прямоугольную одежду с особо сплетёнными кистями на углах.
– Называются Цицит. А вот и тфилин, – показал две коробочки чёрного цвета и с чёрными кожаными ремешками. Продолжая вынимать древние книги, называл вслух многочисленные тома: Мишнэ-тора, Боже мой! А это же Вавилонский и Иерусалимский Талмуд!
Вынимая следующие тома, излучал сияние, вдруг замер с непередаваемым благоволением на лице.
– Рома! Нам протягивают руки помощи и бескрайние знанья: Раши – Рабейну, Шломо Ицхаки из одиннадцатого века. Радак – Раби Давид Кимхи из двенадцатого, из тринадцатого Мецудат, Давид из восемнадцатого века.
Достав картину с изображением стены древнего сооружения из огромных каменных блоков, пояснил печальным голосом:
– Всё, что осталось от Иерусалимского Храма.
Небольшая комната со стоящим в центре человеком, держащим в руках свиток Торы и на память читающим Благословение, засияла лучистым, неземным светом. Я впервые увидел священные для каждого еврея предметы и книги. Твердо осознавая, такое чудо могла сотворить только добрая, сопровождающая по жизни необъяснимая, но чётко направляющая сила.
Возникшей праздничной атмосферы не изменили даже другие подарки из следующего распакованного чемодана с большим набором различных вещей. Нет! Один предмет, почему-то предназначенный лично для Романа Косенко, вызвал непередаваемое восхищение и гордость за неизвестного еврейского умельца. Из старой, вернее сказать древней, по виду, большой шкатулки, сказочно возник драгоценный предмет в виде золотого чайника. А когда Матус стал переводить листок с инструкцией и находить спрятанные в нём предметы. Наши рты не закрывались от удивления. Со дня ареста и сообщения о смерти детей наступил знаменательный день, когда в изломанную судьбой семью начало тихо возвращаться простое человеческое счастье.
