– А, Игараси-сан[16], добрый вечер! Давно не виделись! – Кисё взял две большие чашки и поставил в микроволновку на полторы минуты, положив туда же свернутые в тугие валики влажные полотенца для рук. – Но главное все же – погода в человеческом сердце, как думаете? Если в сердце весна и зацветает магнолия, никакой тайфун ему не страшен.
– Я же тебе говорил, он забавный. Молодой, а рассуждает, будто столетний дед. – Парень потрепал замерзшую девушку по плечу: – Ну, ты как? Совсем продрогла? Слышь, Камата, это моя девушка, Ясуда Томоко[17]. Она учится в Токио. Красотка, что скажешь?
Кисё вынул чашки из микроволновки, проверил, достаточно ли они нагрелись, насыпал в каждую порошка маття[18], плеснул кипятка и быстро взбил чай венчиком, у которого недоставало половины лепестков, а оставшиеся были погнуты и торчали в разные стороны. Затем, поставив перед молодыми людьми чашки и дав им теплые полотенца, он смерил девушку нарочито изучающим взглядом.
– Да, действительно, Ясуда-сан – редкая красавица. В эпоху Эдо слава о ней распространилась бы по всей Японии.
– Эй, ты только не вздумай к ней клеиться! – Парень подхватил чашку одной рукой, отхлебнул маття и подмигнул официанту. – Не то я быстро с тобой разберусь, не посмотрю, что мы друзья! Ээ, какой терпкий вкус, сразу ясно, что свежий! Слышал ты меня, Камата? Даже и не пытайся задурить ей голову своим красноречием, знаю я тебя!
– Акио… – Девушка потянула его за рукав. – Не надо…
– Не беспокойтесь, Ясуда-сан. – Кисё успокаивающе махнул рукой и слегка поклонился. – Как сказал Игараси-сан, мы ведь друзья, а значит, беспокоиться совсем не о чем.
– Но… – Девушка, похоже, собиралась возразить, но в последний момент передумала и замолчала.
– Дурацкий тайфун. – Вторым глотком ее спутник осушил свою чашку, и официант тотчас услужливо ее забрал. – В такие дни жалеешь, что живешь на острове!
– Если подумать, то вся Япония – это сплошные острова, – отозвался Кисё, размешивая новую порцию маття. – Куда бы человек ни поехал, ему никак не уйти от тайфуна.
Александр рассеянно помешал соломинкой остывший латте. Поскольку делать было все равно нечего, он рассматривал парня и девушку (больше все-таки девушку), которые сели за столик поблизости, и прислушивался к разговору. Ему показалось, что Кисё, обычно сдержанно вежливый и отстраненный, насмехается над Акио – высоким и симпатичным японцем, хотя, наверное, недостаточно симпатичным, чтобы полностью соответствовать своему имени[19]. Александру подумалось, что больше всего он похож на провинциального любителя бейсбола из рассказов Харуки Мураками, и вот ему-то как раз хорошо бы подошел кансайский диалект. Что до Томоко, то она и вправду была настоящей красавицей, из тех, о ком мечтают средних лет отцы семейств и иностранцы, приезжающие в Японию познакомиться с местными девушками. Эдакая застенчивая куколка с огромными глазами – удивительное дело, даже не накрашенная: может, подумала о дожде, который неизбежно испортил бы макияж, а может, и впрямь была скромницей.
– Да ладно, можешь называть ее Томоко, главное, что не будешь клеиться. – Акио отпил еще маття и вытер рот тыльной стороной ладони. Если Кисё и подшучивал над ним, до парня это точно не доходило. – Хираме[20] сегодня есть?
Кисё коротко кивнул:
– Как раз сегодня господин Фурукава[21] купил у рыбаков нескольких отличных хираме.
